– Давайте я еще раз попробую, – растерянно предложил Эндрю, опустив глаза, словно он был виноват в том, что выдала программа.

– Не надо, – остановила его Зина, – все правильно, мы же едем на Байкал, на остров Ольхон. Николай Рерих, художник, писатель, исследователь, по мне так в большей степени философ, считал, что Байкал является одним из центров повышенной энергетики на земле, где происходит слияние энергопотоков самой планеты и космоса. Так что мы с тобой, Эндрю, едем в аномальную зону, и эзотерик, видимо, нам пригодится со своими вымыслами. Ведь как можно спрятать ложь, только перемешать ее очень плотно с правдой. Вот отделить зерна от плевел нам и поможет человек, кое-что понимающий в этом. Тем более убийства у нас идут в разряде ритуальных.

– А историк с зоологом? – спросил Зину Алексей, все еще сомневаясь в правильности решения.

– Ну, историк по этой же версии, он с эзотериком одной масти, один будет говорить факты, другой вымыслы, а мы должны будем найти золотую середину, а вот с зоологом посмотрим, жизнь покажет. Ищи претендентов, Эндрю, не перепроверяй, первая версия она всегда самая правильная, так же как первое принятое решение.

В этот момент у Алексея зазвонил телефон, и из динамика закричала Матильда, так громко и отчаянно, что ее услышали все находящиеся в комнате люди. Что именно она пыталась донести мужу, было не очень понятно, слова практически сливались друг с другом, и их невозможно было разобрать. От ее плача и крика у Зины липкий холод пробежался мурашками по коже. Пытаясь стать хорошей мамой, Мотя так себя изводила, что к Сашкиному пятому месяцу в и так стройной девушке не осталось вообще ничего, как говорится в народе, кожа да кости. Поэтому первой страшной мыслью было «что-то с Сашкой». Именно этот вопрос и повторял Алексей ей в трубку, но это было бесполезно, Мотя его не слышала. Единственное слово, которое можно было разобрать из ее воплей, – «украли», и от этого слова становилось еще страшней.

Шаман

Когда Ванжур ступил на землю Ольхона, то даже физически почувствовал, как силы возвращаются к нему. Дышать стало легче, и даже кровь спокойнее потекла по жилам. Полет из Иркутска до аэропорта Хужир был совсем невыносим, даже несмотря на свою короткость по сравнению с предыдущими перелетами, а все потому, что сил уже не оставалось совсем. Никогда еще семидесятилетний Ванжур не покидал свою землю так надолго. Когда в Иркутске делали пересадку из Москвы, то он лишь молил духов о том, чтоб хватило сил добраться до своей земли, и они услышали старого шамана. Сейчас же силы вновь возвращались, и Ванжур знал, лишь только он доберется до своего дома, то вновь почувствует мощь в руках, теле и душе.

– Сайн байна, – услышал он знакомый радостный голос.

– Говори по-русски, – не здороваясь, попросил Ванжур приветствующего его на бурятском человека.

– Ванжур, как так, ты и самолет, не могу поверить, – очень быстро и с акцентом заговорил тот по-русски.

Сорокалетний улыбающийся бурят подбежал к нему и крепко обнял за живот. Дело в том, что Ванжур был очень высоким, а Алтан, человек, который встречал его, был довольно низкого роста даже для бурята.

– Когда ты написал в телефоне – самолет, я не поверил, – весело и быстро говорил смешной мужчина, – так смотрю в телефон и думаю, может, ошибка. Потом еще посмотрел, вроде написал самолет, ну и поехал в аэропорт, думаю, дай проверю. А чё, я подумал, Ванжур в Москву летал, летал, может, и здесь решил.

– Устал я, – честно признался мужчина и тяжело вздохнул.

– Понимаю, не мог еще четыре часа на автобусе ехать, – продолжал быстро отвечать сам на свои вопросы маленький мужчина, одновременно махая утвердительно головой, – дорога у переправы совсем разбилась, трясет страшно, как вспомню, как провожал тебя, три дня потом еще качало – честно, честно, как в Байкале, когда штормит, – подтвердил Алтан не улыбаясь, видимо, чтоб решили, что не врет.

Они потихоньку направились по взлетному полю в сторону стоянки машин. Ванжур шел впереди, величественно шагая своими длинными ногами, а Алтан семенил следом, рассказывая последние новости.

– А у нас беда, да, да, ой беда, такого великий Байкал не видат со времен нашествия монголов, точно говорю, – продолжал тараторить Алтан, – кстати, а почему по-русски-то? – запоздало спросил низкорослый бурят.

На этих словах Ванжур обернулся и увидел, что тот, ради кого сейчас говорили по-русски, не пошел за ними, а испуганно стоит на металлической площадке возле самолета и оглядывается по сторонам.

– Получилось, – выдохнул Алтан, и было видно, что слезы набежали на глаза, но он быстро собрался и погрозил своим коротким и толстым пальцем Ванжуру, – вот ты, конечно, плохой человек, почему не сказал, что получилось, почему не написал. Значит, про самолет Ванжур написать может, а успокоить Алтана, чтоб сердце не выпрыгивало, то нет. – И вдруг, остановившись, повторил свой первоначальный вопрос: – А почему по-русски-то?

– Потому что он не знает бурятский язык, – ответил Алтану Ванжур и махнул мальчишке рукой, – а я не хочу, чтоб он чувствовал себя у нас одиноко. С этого момента при нем мы говорим только по-русски. А не писал, потому что до последнего было неясно, отдадут или нет, но в посольстве нашем хорошие люди работают, помогли.

Мальчик, увидев призыв, стал передвигаться по взлетному полю, тщательно вглядываясь под ноги, словно боясь наступить на что-нибудь неприятное. Его огромные голубые глаза были наполнены слезами, но они не лились, а стояли, делая их на вид стеклянными. Сам он был маленьким и щуплым, с белой кожей и пшеничными волосами, словно Иванушка из сказки, не послушавшийся свою сестрицу Аленушку и попавший в беду. И лишь большие скулы напоминали о «брацковатой» внешности его матери.

– Сколько лет-то ему, семь ведь, да? А смотри, какой маленький, щуплый, я-то думал, побольше паря будет, – сказал Алтан, тяжело вздохнув.

– Просто физиология такая, ничего, вырастет, – успокоил друга Ванжур.

– Конечно вырастет, еще бы ему не вырасти, точно говорю, на моих бууза, да на хушурах, которые я готовлю лучше всех на Байкале, он богатырем станет, – вновь весело затараторил Алтан и довольный засеменил своими короткими ногами дальше.

На стоянке возле аэропорта стояло более десяти машин, так называемых «буханок», этот автомобиль УАЗ-452 считался самым удобным, а потому и самым распространенным на острове. Синие, голубые, зеленые и даже просто ржавые, их было множество. «Буханку» же, которая принадлежала Ванжуру, нельзя было перепутать ни с какой другой на острове, на ней был нарисован орел. Но это была не маленькая картинка на боку машины. Со стороны казалось, что огромная птица просто проглотила старенькую машинку.

Алтан ловко запрыгнул на сиденье водителя и уже что-то там нашептывал, словно спрашивал разрешения у странной машины управлять ею.

– Нравится? – спросил Ванжур у мальчишки, который восхищенно рассматривал машину. Тот, не произнеся ни слова, молча утвердительно махнул головой.