оно на деревенскую площадь. Стояла тёмная ночь, и вместо деревни я видел одну черноту, но в этой черноте справа двигалось пятнышко света.

– Тома! Иди посмотри, – позвал я шёпотом.

Тома встал и подошёл ко мне.

– А там рядом не кладбище? Можно подумать, будто кто-то вышел…

Огромная фигура в широком плаще с капюшоном двигалась медленными шагами. В левой руке у неё был фонарь, бросавший красные и оранжевые отблески на снег и шевелящий вокруг неё пугающие тени. В правой руке таинственная фигура держала лопату.

Мы с Тома застыли, как загипнотизированные, наблюдая за этими неспешными перемещениями. Внезапно фигура повернулась. Неужели она направится в нашу сторону? Неужели мы увидим лицо?

Но нет – фигура остановилась и поспешно погасила фонарь, словно мы застигли её врасплох за совершением чего-то недозволенного.

Деревня Ренн-лё-Шато снова погрузилась в непроглядную тьму.

Глава 5

– Ребята, тишина! – крикнула моя мама.

Мы завтракали в просторной столовой, и проклятущий камин, хоть и был огромным, не справлялся с холодом. Когда мы вошли, изо рта у нас вылетал пар, стоило только заговорить, да и теперь, сидя над тарелками с овсянкой, все дрожали.

– Господин Плантар, которого вы видите перед собой, – продолжила мама и указала рукой на толстяка-хозяина, стоявшего слева от неё, – сообщил нам сегодня утром, что главные дороги будут расчищены не раньше чем через три дня. Он оказал нам честь, согласившись провести специальные экскурсии. Мы с вами собирались посетить замок катаров Монсегюр, но сможем познакомиться с особенностями средневековой культуры и здесь, в Ренн-лё-Шато. Это место тоже помнит тамплиеров и катаров, и есть у меня подозрение, что вас заинтересуют истории, которые вы узнаете в ближайшие дни.

В ответ послышался явно недовольный ропот. Думаю, мы ещё не проснулись как следует и к тому же продрогли. Так что мысль, что придётся три дня ходить-бродить вокруг крошечной заснеженной деревушки, никого не обрадовала.

– Меня лично история священника заинтриговала. Честное слово, я хочу узнать о ней больше, – сообщил мне Тома, набив рот хлебом с маслом.

Я ответил ему улыбкой: меня эта история тоже не оставила равнодушным.

Я быстренько огляделся и отыскал глазами Аманду. Она была в обществе двух своих подружек и двух верных рыцарей: долговязого Робина и Кевина, которые из кожи вон лезли, стараясь рассмешить девчонок. И останавливаться, похоже, не собирались.

Тем временем господин Плантар и один из поваров вкатили широкую чёрную доску на колёсиках, точь-в-точь такую же, как стояла у нас в кабинете математики, – словом, тоже очень древнюю вещь.

Мама снова встала и обратилась ко всем:

– У нас будет восемь экскурсионных групп, у каждой – один взрослый сопровождающий.

Она подошла к доске, расчертила её мелом на восемь колонок и вверху каждой написала имя сопровождающего.

– Впишите себя в любую группу, какую захотите. В каждой должно быть семь человек. Если вдруг не получится попасть в одну группу с вашим товарищем или подругой, уверена, что это не смертельно. На день-другой вполне можете разлучиться. В любом случае всегда и везде кто-то останется недоволен. Меня в ваше недовольство посвящать не стоит. На этом всё.

Снова послышалось бурчание.

– Запиши нас в одну группу, ладно? – попросил я Тома. – А то пока я доем овсянку, набежит столько народу, что мы окажемся в разных.

Я ещё не успел договорить, как у доски уже выстроился длинный хвост, и Тома, не теряя ни минуты, ринулся к нему.

Через некоторое время в нашем огромном сарае стало немного теплее. Вернувшийся Тома снова уселся за стол. Выражение лица у него было своеобразное.

– Что стряслось? – тут же спросил я.

– Не сказать, что у нас был большой выбор. Я записал нас с тобой в группу твоей мамы.

– Да ладно! – Я насупился.

– Ну, ещё мы могли бы пойти в группу Родье, второго учителя истории.

– Ну уж нет! Только не с ним. Это полный отстой. Всё хорошо. Спасибо тебе, ты сделал всё что мог.

– Да у тебя классная мама, Олив, не парься.

– Я знаю, Тома, но, понимаешь, я общаюсь с ней каждый день, и на экскурсии было бы неплохо отдохнуть. То, что мы поехали вместе, для меня уже порядочный напряг, а если все оставшиеся дни я опять буду как пришитый возле неё…

Я проглотил конец фразы, потому что Фарид, взяв стул, уселся между мной и Тома.

– Я в вашей группе, парни. Я слышал в автобусе, как вы говорили обо всей этой истории с кладом, и она меня здорово заинтересовала.

– Класс! – откликнулись мы в один голос.

– И я согласен с Тома, у тебя отличная мама, Оливье! Она гораздо симпатичнее остальных учителей, это я тебе точно говорю!

Я им, конечно, ничего не сказал, но про себя расплылся от удовольствия.

Ясное дело, я не против своей мамы – наоборот, очень даже за. Но когда в школе твоя мама учит твоих же приятелей – это вообще-то серьёзное испытание. Сказать по правде, я постоянно боюсь услышать, как ребята её критикуют, а то и вовсе разносят по полной программе. Я же знаю, что мы вовсю обсуждаем тех, кто у нас преподаёт. Да я и сам чего только не наговорю, если у меня конфликт с учителем. Когда вчера одна из новых подружек Аманды прошлась по поводу «отстойной идеи» моей мамы привезти нас в Ренн-лё-Шато, мне стало дико неприятно. Мама своим ученикам хочет только хорошего – думаю, и другие преподаватели тоже. В конце концов, я же слышу, о чём мама говорит с отцом, когда приходит домой из школы.

Восемь взрослых встали из-за стола и выстроились в одну шеренгу у выхода из столовой. Мама переписала фамилии с доски и устроила перекличку. Сначала она занималась другими группами, а свою оставила напоследок.

– Эмма П., Саломе, Тео, Фарид, Тома, Оливье и Аманда, подойдите ко мне.

Аманда? Сердце у меня так и подпрыгнуло, а Тома мне подмигнул. Я слышал, как кто-то у меня за спиной стал возражать, но мама очень спешила и совсем не собиралась вступать в разговоры.

Мы все встали. Я обернулся к столу Аманды – она нехотя, нога за ногу, направилась к нам. Взглянула она на меня убийственно.

Глава 6

– Идите за мной! Наша экскурсия начнётся с церкви, – сказала мама, повышая голос, чтобы её было слышно за общим шумом.

Наша маленькая группка двинулась за ней. Мы вышли из столовой и по узкой тропке направились к небольшой церковке. На тропке за нами оставались следы – до нас по свежему снегу ещё никто не успел пройти. Я вертел головой, стараясь встретиться взглядом с Амандой, но она от меня отворачивалась.

– Всё в порядке, да? – всё-таки отважился спросить я.

– По-твоему, что-то может быть в порядке? – ядовито переспросила она, и глаза у неё стали злые-презлые.

По-моему? Вообще-то да. Я думал, что ей будет гораздо интереснее с нами, чем с её безголовыми подружками и безмозглыми приятелями, но сказать это, конечно, не решился. Я собрался что-то ответить, но Тома слегка ткнул меня локтем в бок, намекая, что не стоит.

В нескольких метрах от входа в церковь по обе стороны дороги возвышались каменные стены.

Справа от нас раскидистая сосна изнемогала под тяжестью снега, облепившего ветки.

Порыв сильного ветра – и нас засыпало этим снегом. Все мы зажмурились и уткнулись в воротники и шарфы, защищаясь от него. Кто-то начал громко возмущаться, я узнал сердитый голос Аманды.

Ветер не унимался, и мама поспешно втолкнула нас всех в дверь церкви.

– Ты только посмотри! – Тома показал мне на статую, скорчившуюся слева у основания каменного свода.

Я посмотрел: красный дьявол с отвратительной мордой и сложенными на спине крыльями злобно уставился на нас, словно не хотел пускать в своё жилище. Дьявол в церкви, ну и ну! Откуда он тут взялся? Потом-то мы узнаем, что это не единственная странность здешних мест, загадочных и необычных.

Мы сделали ещё несколько шагов и сбились в кучку в середине церкви. Со всех сторон нас окружали статуи, яркие фрески, витиеватая резьба, позолота. Скамьи и кафедра тоже были украшены великолепной резьбой. Всё вокруг выглядело богатым и даже роскошным – странно для маленькой церкви, к тому же в такой крошечной деревне.

Пол под ногами был сложен из чёрных и белых плиток, свод сиял тысячами золотых звёзд. Немного воображения, и вполне могло показаться, что ты в осенние сумерки смотришь на звёздное небо.

– Вот тут-то всё и началось