– И как – раскрыли секрет?

– Мы еще не закончили работу, а тут… это… – Артур Васильевич горестно вздохнул и показал на раскрытый сейф. – Это ужасно… это невосполнимая потеря…

– Но она, эта рука, наверное, была застрахована? Немцы в таких делах очень аккуратны.

– Само собой, но страховка решает только финансовые вопросы, а ими все далеко не исчерпывается! Рука была уникальна, ее тайны все еще не раскрыты… Кроме того, из-за этого могут возникнуть международные проблемы…

– Ну, вы пока не отчаивайтесь, мы постараемся ее найти. Раз уж это так важно. И вы должны нам в этом помочь. В конце концов, это в ваших интересах…

– Разумеется! Мы поможем вам всем, чем сможем! Всем, что в наших силах!

Артур Васильевич прижал руки к сердцу, но в голосе его не было искренности. Капитан Нехорошев со своей стороны тоже подумал, что дело это мутное, поскольку замешано тут какое-то Средневековье. Эта железная рука дорогущая, но там пускай страховщики беспокоятся. А его дело – найти убийцу сотрудницы клиники. Но вряд ли получится, потому как действовал явно профессионал, следов никаких не оставил.

Так что пускай этот хмырь не гонит ему эту фигню историческую. Ни в какую мистику капитан Нехорошев не верил.

– Вперед, канальи! – рявкнул молодой рыцарь и первым ринулся в пролом крепостной стены.

Рейтары побежали за ним, оступаясь на мокрых от крови камнях. Они разевали рты, как выброшенные на берег рыбы, – должно быть, орали, выкрикивали ругательства и призывали святых, но в грохоте канонады слова были не слышны.

Один из рейтаров споткнулся и остановился, ошалело озираясь, вскинув руку с палашом.

– Что стоишь, каналья? – рявкнул на него рыцарь и только тогда увидел, что другая рука рейтара по самое плечо оторвана пролетевшим ядром.

Отвлекаться нельзя… вперед, вперед!

Молодой рыцарь заметил впереди коренастого датского ландскнехта с аркебузой, взмахнул мечом и увидел, как голова ландскнехта покатилась ему под ноги.

И в этот самый миг слева, как черт из табакерки выскочил еще один здоровенный датчанин в помятом шлеме с перьями. В руках у него был огромный топор, он занес этот топор над головой и крякнул, как дровосек…

Топор со свистом рассекал воздух, опускаясь на голову молодого рыцаря. Время словно уплотнилось, утрамбовалось, свелось в одну точку. В голове промелькнули картины прошлого – детство в отцовском замке, испуганное лицо той крестьянской девки, которую он встретил в лесу под Веймаром…

Рыцарь метнулся в сторону, и топор просвистел мимо головы, задев только руку. И в тот же миг чья-то стрела вонзилась в грудь детины с топором…

И на рыцаря обрушилась темнота.

– Гёц! – прозвучал где-то совсем рядом удивительно знакомый голос. – Гёц, старая скотина, ты не посмеешь умереть, не простившись со своим другом!

Рыцарь застонал и открыл глаза.

Рядом сидел широкоплечий человек в кольчужной рубахе, лицо его расплывалось.

Рыцарь пару раз моргнул – и расплывшееся лицо проступило четче, став лицом старого друга Конрада фон Бейринга.

– Выходит, я жив? – прохрипел рыцарь. – Выходит, я еще на этом свете?

– Жив, жив! – уверил его Конрад. – Тебя не так легко убить, старый мошенник!

– И мы победили?

– Можешь не сомневаться! Мы с тобой не можем не победить! Бейринг и Берлихинген – непобедимы!

– А мне уж показалось, что пришел конец. Тот датский осел с топором чуть не отчекрыжил мне голову…

– Как видишь, голова уцелела! Он малость промахнулся, но руку тебе отрубил-таки…

– Что? – Гёц приподнялся, взглянул на свою правую руку и увидел моток кровавых тряпок.

И теперь почувствовал просыпающуюся боль. Боль, постепенно захлестывающую его.

– Что за черт? – выдохнул он. – Он отрубил мне правую руку? Только не это! Лучше бы он зарубил меня насмерть! Какой же я рыцарь без правой руки?

– Не переживай, старый дружище! – утешал его Конрад. – Помнишь Вольфа Стауница? Он отлично сражался левой рукой, участвовал во многих битвах!..

– Да, но Вольф от рожденья был левшой!

– Не переживай, что-нибудь придумаем! Главное, что ты жив и мы победили!

– Пойдем, я тебе кое-что покажу! – Оксана придвинулась ближе и взяла Арину за руку.

Арина слегка поморщилась, потому что запах духов стал нестерпимым. Не то чтобы этот аромат ей не нравился, просто его было слишком много. Оксаны вообще было слишком много, просто удивительно, как такая, в общем, субтильная женщина могла заполнять собой все окружающее пространство.

Она вся была такая яркая, шумная, энергичная. Голос звучный, не резкий, не визгливый, но чуть громче, чем нужно. Кроме голоса, шум создавали серьги и одежда. На Оксане сегодня были кожаные брюки, которые слегка поскрипывали при ходьбе, и длинная блуза из плотного шелка, на которой золотом были вышиты драконы. Серьги представляли собой серебряные рыцарские щиты, и даже гербы были на них выгравированы.

Всем присутствующим было известно, что Оксана ничего не делает просто так, ее наряд и весь внешний вид обычно тщательно продуман. Арина иногда задавалась вопросом, а может быть, и эта яркость, и слишком громкий голос, и слишком вызывающий макияж – это все часть имиджа, а на самом деле Оксана совсем другая.

Но этот вопрос Арина задавала себе крайне редко. Оксана была владелицей художественной галереи и считала, что некоторая богемность в облике ей не повредит.

Они с Ариной вовсе не были подругами, просто ее очень хорошо принимали в галереях, как жену богатого человека. Среди галерейщиков известно было, что она интересуется искусством и неплохо разбирается в нем. И хотя Арина редко что-то покупала, ей все равно постоянно присылали приглашения. Муж никогда с ней не ходил, но ничего не запрещал.

К ним подошел немолодой крупный мужчина с окладистой бородой. Рядом с ним даже Оксаны казалось меньше, чем обычно. Он наклонился к ее уху и загудел, как недовольный шмель.

– Не волнуйся, Боренька, все будет хорошо! – Оксана ловко вывернулась и потянула Арину за руку. – Я скоро вернусь! Никуда не уходи!..

– Это Лебединский, работает по серебру! – Оксана кивнула на витрину, где были выставлены кубки и вазы. – Потом посмотришь, может, что подберешь. Не стала вас знакомить, потому что он как вцепится, заговорит до смерти! – Оксана подняла к потолку глаза, сильно подведенные стрелками.

Они перешли в следующий зал, там народу было поменьше, и Оксана подвела Арину к картине.

Картина была небольшая, в простой самодельной раме. На картине изображен рыцарь на коне. Конь был черный, как безлунная ночь, такая масть, Арина знала, называется «вороной». Рыцарь сидел в седле в полных доспехах и в шлеме с поднятым забралом. Чувствовалось, что рыцарь едет давно и очень устал. Лицо его было худым и изможденным, длинные светлые волосы торчали из-под шлема неровными прядями.