даже понравился интерьер. Кожаные диваны. Чья-то очень пушистая шкура на полу. Посередине низкий столик. У глухой стены шкаф с книгами. Кажется, там ещё картины на стенах присутствовали.

Развернулась в другую сторону. Заглянула в соседнюю комнату. Это была просторная кухня. Очень светлая и лаконичная. Над плитой горела неяркая подсветка. А на столе стояла ваза с фруктами и откупоренная бутылка вина. Два полупустых бокала. Тлеющая сигарета в пепельнице. Похоже на романтические посиделки. Н-да. Что же здесь происходит? И главное, что здесь забыла я. А может, это постанова какая-то. Для меня. Или для хозяина дома? Зачем-то же его обезвредили на время? Ничего не понимаю.

— Ну же, Вероника. Не стой как вкопанная. Нужно выбираться. — еле слышно шевелила я губами.

Попыталась проморгаться. Не помогало. Сейчас я вроде бы все понимала, но вместе с тем разум до сих пор туманился. Тело, словно не мое. Бежать я точно не смогу. Но хотя бы руки ноги слушаются и язык больше не немеет. Пугало то, что все еще не ясно, есть ли тут кто-то ещё. Или дом все же пуст. Мало ли вдруг тот, кто в отключке, тоже в беде, как я. И пока я тут мялась, он сбежал через окно.

— Те в машине говорили, что я кому-то понравлюсь. Значит, в беде, тут только я. И до сих пор стою, как дура на месте. — вела я диалог сама с собой. Чтобы хоть как-то собраться с духом.

Но вдруг мне показалось. Вдруг никто ничего такого не говорил. Я ведь под какой-то дрянью. У меня запросто могут быть не только зрительные, но и слуховые голлюцинации. Хотя нет. Я в полной жопе. Нечего тут придумывать. Под ложечкой засосало. Я икнула.

— Ну же, Ника. Не тупи. Думай. Думай скорее. — похлопала я себя по щекам.

Мысли, словно тараканы расползались. Я не могла сконцентрироваться. Потом вспомнила про телефон. И тут же достала его. Боже, какая же дура! Столько времени потратила впустую! Я давно могла позвонить в полицию! Трясущимися руками, попыталась разблокировать экран. Сети не было. Ну, конечно. Прямо в лучших традициях ужастиков. В горле образовался горький ком. Смелости поубавилось. Хотя ее и до этого не было. Причём с самого начала. Как бы я не старалась храбриться. Осторожно переступила с ноги на ногу. Любой другой человек на моем месте метался бы по дому, пытаясь выбраться. Или найти оружие для самозащиты. А меня словно парализовало.

Так все. Я возьму себя в руки и пойду проверять окна. Нельзя показывать свою слабость и страх. Да, Вероника, себя то не обманывай! Ты уже трясешься от ужаса. Как только здесь кто-то появится, ты позорно кинешься в бегство. Чего сейчас стоишь и ждешь, спрашивается. Нет в тебе ни капли смелости. Ты всего лишь слабая женщина. Не киношный персонаж.

Но я снова не решалась сделать то, что нужно было. Вдруг те мрази на самом деле никуда не уехали. Ждут, пока я побегу. Поймают и вернут обратно. Или убьют на месте. Может, и того хуже. Пустят на троих. Они ведь собирались. Может у них именно такой план был. Испугать меня как следует. А затем по лесу погонять. Загнать, словно дичь. Я читала о таких. Смотрела документальные фильмы. По спине пополз холодок. Меня затрясло. Хотелось плакать, но слез не было. Тут оставаться нельзя, и на улицу идти страшно. Здесь, судя по всему, кто-то один, а там трое, и девушка. Позорно выбрать меньшее из зол?

— Боженька, дай мне знак. Как отсюда выбраться. — еле слышно зашептала. И все-таки решившись, повернулась по направлению к кухне.

Внезапно дверь справа открылась. От неожиданности я дернулась, выронив телефон из рук. Тот громко ударился о пол и отлетел куда-то в сторону. В коридор вышел высокий, широкоплечий громила. Назвать его мужчиной язык не поворачивался. Он был страшно крупным и накаченным. Такой себе амбал для выбивания легких через рот. Босые ноги. Ремень на брюках до половины свисает вниз, рубаха расстегнута. В руках, бокал с чем-то спиртным. Вот-вот выльется на пол. Он устало потёр глаза, как будто силился протрезветь. Вряд ли выпивка ему в этом помощник.

Брюнет, кожа смуглая. Чертовски красив. Ярко выраженные кубики пресса. Широкие мощные руки. Почти идеальные, правильные черты лица. Все как на картинках. Не похож он на маньяка или убийцу. На вышибалу или бандита скорее. Хотя откуда мне знать. Внешность обманчива. Все хищники, как известно, особенно красивы.

Моего присутствия он, казалось, не замечал. Медленно сделала шаг назад. Половица под ступней скрипнула. Все-таки привлекла внимание мужчины. Он резко повернулся в мою сторону. Я дернулась, но осталась стоять на месте. Глаза у него были ярко-зелёные. Цвет молодой зелени. Даже с такого расстояния было видно, насколько необычный цвет. Слегка отдающий неестественной желтизной. У нормальных людей таких глаз не бывает. Или бывает. Может, мне от страха мерещится. Мы оба замерли, глядя друг на друга.

Через невероятно долгую минуту, брюнет шумно втянул носом воздух, слегка прикрывая глаза. А в следующую секунду он утробно зарычал, выронив стакан на пол. Спиртное золотой жижей растекалось по полу вместе с осколками. Громила рванул в моем направлении. Взвизгнув, я развернулась, кинувшись к двери. Но добежать до неё не успела. Меня нагнал верзила, буквально впечатывая в неё всем своим телом. Грубо сжимая своими огромными ручищами. Уткнувшись лицом куда-то в район затылка. Рвано вдыхая и выдыхая. Меня моментально окатило волной страха с примесью возбуждения. Что очень странно, учитывая всю сложившуюся ситуацию.

— Да! — прохрипел он мне в волосы, — Моя! Как же ты крышесносно пахнешь.

Его руки жадно блуждали по моему телу. Грязно, нагло и даже как-то собственнически, сжимая грудь и бедра. Я попыталась оттолкнуть его от себя, но силы были не равны. На свои попытки сопротивления, получила лишь глухое рычание над ухом. Почувствовала, как он разрывает мою рубаху. Звон пуговиц по полу и его руки уже скользят по обнаженной коже. Брюнет до боли прикусил мою шею, а затем мочку уха, довольно заурчав. Словно самый сытый на свете котяра.

— Сладкая моя. — глухо пророкотал он, — Как же долго я тебя ждал!

— Убери руки, скотина! — еле ворочая языком, выкрикнула я.

Дождалась! Дура. Стояла, как идиотка! Нужно было давно выбираться из этого дома. Теперь шансов на побег точно нет. Сейчас он меня изнасилует, а потом убьет. И дело с концом. Паника накатывала волнами. Сопротивляться сил почти не было.

— Прости, девочка. Но это выше моих сил. — рычал он мне