Через пару часов сна в окна сквозь шторы пробрался рассвет. Легкий ветер качал тюль, открывая участок, где уже работали соседи, прохаживаясь по собственному огороду и размечая территорию. Что-то необычное зацепило взгляд. Сара приподнялась с кровати и подошла к окну. Длинный нос мужчины изгибался шершавым острым клювом, а его плечи острыми перьями поднимались вверх, когда тот ругался на жену. Она, по-заячьи трясясь, прижимала мохнатые уши к голове. Сара протерла глаза. Видение не исчезло. Она закрыла их ладонями, погрузив себя в тьму. Воспоминания ночи схватили за пятки как удар током от оголенных проводов. Желудок сжимался, подступала паника. Воздуха снова перестало хватать.

«Твой источник силы в твоей боли, – увидела вдруг в темноте закрытых глаз она образ Хоккот. – В страхах, в панике, в головокружении, тошноте. В том, от чего ты бежишь, том, что бежит к тебе, и не может догнать вот уже несколько десятков лет».

Сара отвернулась от окна и посмотрела в зеркало рядом с кроватью. Она медленно подошла к нему, заглядывая к себе в глаза, будто изучая их, будто знакомясь, повинуясь. Осмелившись увидеть то, что ей лишь казалось в отражении глаз стражника прошлой ночью.

И она увидела. Тот самый гордый образ, ту силу, характер, улыбку животного, смотрящего прямо на нее через зеркало. Резко кинувшись, Сара отдернула шторы, распахнула окно, высунулась в него и что есть силы закричала: «А-уу». Громкий взрослый рык разнесся по городку, покрывая собой как туманом, как морем, как тенью все вокруг до самого леса. Из его чащи раздался ответный: «А-уу».

Сара вскочила, надела кроссовки и куртку и понеслась к дороге. Она бежала по ней сквозь солнечную чащу вдоль длинной реки, заворачивала после моста к лесу, вдоль кукольных гор и снова в густую чащу. Зелено-синюю, холодную, страшную, без капельки света. Ту, в которую не осмеливаются заходить жители ее городка. Ту, в которую она больше десяти лет бегала, и где стояла на входе в невероятный новый мир, скрытый в темноте собственной тени. «А-уу», – кричала она, сбрасывая куртку как ненужный балласт. «А-уу», – кричал ее брат Тио, подпрыгивая на месте. «А-уу», – радостно верещала она, переходя на четыре ноги и несясь к нему в образе волка. «А-уу, – отвечал ей брат, – виляя хвостом, – я так рад, что ты пришла. Я так рад, что ты больше ничего не боишься. Я так рад, что тебе больше не нужно никуда бежать. Оставайся с нами. Твоя пробежка окончена, милая Сара. Здесь можно быть самим собой». «А-уу», – кричали они оба, принимая себя целиком.