Оливеру дверь и мы придумали план. — Мы же всегда так делали, разве нет? Держаться на плаву, только вперед, в этом весь секрет.

Оливер потер лицо и вздохнул.

— Если бы сейчас все было так же просто.

— Так и есть! Эй, расслабься. — Сделав последний глоток, я встал. — Схожу за коктейлем. Тебе то же самое?

Оливер кивнул, и я направился к бару, обмениваясь приветствиями со знакомыми. Городок маленький, и все мы волей-неволей знали друг друга. Я облокотился на барную стойку и улыбнулся, когда Мэдисон скорчила гримасу.

— Ты за добавкой? Напиться хочешь?

— Не знаю. Возможно. Ты воспользуешься моим беспомощным состоянием?

Мэдисон подавила улыбку и взяла бутылку.

— Ты этого хочешь?

— С тобой всегда, ты же знаешь.

Мэдисон протянула мне бокалы, глядя в глаза.

— Тебя подождать или у тебя планы?

— Я буду тут, когда ты закончишь.

Остаток ночи мы с Оливером выпивали и предавались воспоминаниям. Однажды мы так же напились и позвонили его отцу, чтобы он забрал нас домой. Но он вместо этого зарисовал в своей тетрадке, как мы валяемся на пляже, а потом отксерил и повесил на стенах нашего дома и дома Джонсов в качестве напоминания про двух идиотов. У Дугласа Джонса было своеобразное чувство юмора. Или тот раз, когда мы накосячили в Брисбене: я обкурился травкой и с хохотом выбросил в море ключи от съемной квартиры. Оливер искал их в воде в одежде, абсолютно обдолбанный, пока я ржал на берегу.

Тогда мы пообещали друг другу, что всегда будем так жить, как в том месте, где выросли, — простом, спокойном, непринужденном, существующем на серфинге и контркультуре.

Я посмотрел на Оливера и подавил вздох, прежде чем сделать глоток.

— Я пойду, не хочу оставлять ее надолго одну, — сказал он мне.

— Ладно. — Я засмеялся, увидев, как он поднимается шатаясь. Оливер показал мне средний палец и бросил пару купюр на стол.

— Завтра поговорим.

— Ага, — ответил я.

Я остался в баре. Гавин рассказал нам о своей новой девушке, туристке: она приехала пару месяцев назад, а в итоге решила поселиться тут. Джейк три или четыре раза описал свой новый серф. Том только пил и слушал остальных. А я отпустил все мысли. Ближе к утру бар стал пустеть. Когда ушел последний клиент, я обогнул здание и проскользнул внутрь через заднюю дверь.

— Напомни мне, почему я такой терпеливый.

Мэдисон улыбнулась, опустила рольставни и направилась ко мне с соблазнительной улыбкой на губах. Схватившись за петельку на моих джинсах, она подтянула меня к себе. Наши приоткрытые губы слились в поцелуе.

— Потому что я вознаграждаю тебя за страдания с лихвой… — промурлыкала она.

— Освежи мне немного память.

Я снял с нее крошечный топ. Лифчика на ней не было. Мэдисон потерлась об меня, прежде чем расстегнула пуговицу штанов и медленно опустилась передо мной на колени. Когда она взяла мой член в рот, я прикрыл глаза и уперся руками в стену напротив. Я запустил руку в волосы Мэдисон, заставляя двигаться быстрее и глубже. Перед тем как кончить, я отступил, надел презерватив, прислонил Мэдисон к стене и с силой вошел в нее. Меня жутко возбуждало, как она произносит мое имя и стонет. В тот момент я чувствовал только наслаждение, секс, потребность. Только это и ничего больше. Идеально.

Февраль (лето)

6 Лея

Пока машина ехала по грунтовой дороге, я смотрела на свои переплетенные пальцы. Солнце окрашивало небо в оранжевый цвет. Я не хотела видеть это небо, его цвет, ничего, что напоминало бы мне о воспоминаниях и снах, которые я оставила позади.

— Не усложняй жизнь Акселю, он нас очень выручает. Ладно, Лея? И ешь. Следи за собой. Скажи мне, что ты в порядке.

— Я стараюсь, — ответила я.

Он говорил, пока не остановился перед зданием, окруженным пальмами и хаотичными зарослями кустов. Я была всего пару раз в доме Акселя, и сейчас мне показалось, что там все изменилось. Я изменилась. В течение последнего года Аксель иногда заходил к нам в гости. Я закрыла глаза от внезапного осознания: если бы это произошло раньше, стучало у меня в голове, жить с ним под одной крышей… Одна мысль об этом пробудила бы бабочек в моем животе и сжала горло. Но сейчас я не чувствовала ничего. Это после аварии: она оставила во мне след, бескрайнюю и тревожную пустоту, невозможность что-либо построить, потому что нет фундамента, с которого можно начать. Проще говоря, я уже не чувствовала. И не хотела возвращать чувства. Лучше так, в летаргии, чем с болью. Иногда случались внезапные подъемы, как будто что-то прорывалось изнутри, но я подавляла эти порывы. Это было похоже на тесто для пиццы, полное несовершенств и неровностей, которое ждет, когда его прокатают скалкой и сделают идеально ровным.

— Ты готова? — Брат посмотрел на меня.

— Думаю, что да. — Я пожала плечами.

7 Аксель

Я очень хотел вернуться назад во времени и сказать себе из прошлого, что я полный идиот, раз думал, что будет несложно. Дело оказалось чертовски трудным с той минуты, когда Лея переступила порог моего дома и осмотрелась без особого интереса. Да и смотреть было особо не на что: голые стены, деревянный пол, такая же мебель, да еще и вразнобой. Барная стойка отделяла гостиную от кухни. Мать считала, это типично для питейного заведения с островным флером.

Оливер ушел в последний момент, как раз чтобы не опоздать на самолет, а я почувствовал дискомфорт. Лея, кажется, этого не замечала и молча ходила за мной. Я показал ей комнату для гостей.

— Ну вот. Ты можешь переделать ее или…

Я осекся, не успев добавить: «Или что там делают девочки твоего возраста», потому что она не была одной из этих веселых девочек, которые сновали туда-сюда по Байрон-Бею в летних платьицах с серфами под мышкой. Лея удалилась от всего этого, как будто воспоминания возвращали ее в прошлое.