– Кто ты?

Дайниннэ беспомощно поднял руки, словно на этот вопрос не было другого ответа, кроме того, который он уже дал.

– Дайниннэ? – спросила она.

– Да.

– Какой Дайниннэ? Дроу обычно гордятся своими фамилиями. Я – Мал'а'восель Амвас Тол. Несмотря на то, что мой Дом разрушен, несмотря на то, что выбор моей Матери стоил мне... всего, я остаюсь Мал'а'восель Амвас Тол.

– А я остаюсь Дайниннэ.

– Каким Дайниннэ?

– Дайниннэ с улиц Вони, полагаю.

– Я тебе не верю. Знаешь, почему я попросила тебя сопровождать меня сегодня из Дома Бэнр?

 – Полагаю, из-за моей привлекательной внешности.

В ответ Мал'а'восель фыркнула.

– Среди богохульников имя «Дайниннэ» произносится с уважением, – призналась она. – Не совсем почтительно, но с настоящим уважением.

Дайниннэ поклонился.

– Полагаю, из-за моей привлекательной внешности.

– Из-за твоей скорости и умения обращаться с клинками.

– Сомневаюсь, что я долго продержусь в бою с Мал'а'восель Амвас Тол.

– Ты умрешь раньше, чем поймешь, что бой начался.

– Значит те, кто высоко меня оценивают, сильно ошибаются.

– Нет, Дайниннэ, – Мал'а'восель, качая головой, произнесла его имя растягивая по слогам, словно продолжала подозревать, что это не его истинная личность – или, по крайней мере, не вся. – Дроу изменились, как и боевые приемы. В мое время женщины, обычно более крупные и сильные, чем мужчины, являлись величайшими воинами дроу. Мы были быстры с клинками, но что важнее, достаточно сильны, чтобы пробивать доспехи врагов. Теперь мужчины преобладают в рядах воинов, в то время как женщины порхают вокруг паучьей ведьмы в трепетном почтении. Техника боя воинов-дроу изменилась, это очевидно из нашего обучения у Бэнров.

– Я был в Бездне Ллос не так долго, как ты и те, кому ты больше всего доверяешь, – напомнил ей Дайниннэ. – Я сражаюсь в стиле, который больше соответствует желаниям инструкторов Бэнр. В Мили-Матгире обучают именно этой технике, я наблюдал за боевыми приемами и научился подражать.

– То же самое можно сказать и о других богохульниках, и действительно, большинство из них обучались в Мили-Матгире. Однако среди них всех Дайниннэ выделяется как самый грозный. Вот почему я попросила тебя сопровождать меня сегодня и, вероятно попрошу во многие следующие дни.

– Я польщен, – сказал он очередным поклоном. – И я все еще не хочу сражаться с тобой.

– Ах да, но, возможно, ты будешь со мной тренироваться. Боюсь, враги, с которыми я столкнусь, найдут лазейки, и, хотя доспехи Бэнр, которые мне предоставили, действительно хороши, я не хочу испытывать их против меча Меларнов.

– Для меня это будет честью. – Он говорил это не только для того, чтобы польстить дроу, которая видела рождение Мензоберранзана. Мал'а'восель была сильной – она напоминала ему легендарного Утегенталя Армго, и уже начали шептаться, что если Второй Дом встанет на сторону врагов Бэнр, то однажды ей предстоит выйти на кровавый поединок против нынешнего Мастера Оружия Дома Барризон Дель'Армго, Малагдорла, который был обучен технике боя Утегенталя (и действительно носил вооружение этого легендарного воина). Мал'а'восель поступила мудро, придя к такому воину, как Дайнин, чтобы научиться приспосабливаться к новым техникам боя.

– Достаточно польщен, чтобы назвать свое имя?

Это не застало его врасплох.

– Дайниннэ, – сказал он без колебаний.

– Какой Дайниннэ? Дайниннэ из какого Дома?

– Никакого.

– Дайниннэ, который учился сражаться на отбросах с улиц Вони? – с сомнением ответила она. – Ты самоучка, и все же искуснее тех богохульников, которые тоже умерли не больше века или двух? К тому же те молодые драуки, почти все были благородного происхождения. С самого основания Мензоберранзана редко встречались драуки родившиеся бездомными дроу, ибо почему Ллос или Мать Дома так озаботились мучить простолюдина?

– Это мне неизвестно.

– Ах да, но еще реже случается, что простолюдин более искусно обращается с клинком, чем воин, прошедший обучение в Мили-Матгире и наверняка продолживший обучение у искусного Мастера Оружия.

– Все же не такая редкость, как женщина по имени Мал'а'восель, – съязвил Дайнин. – И все же ты здесь.

Высокая женщина широко улыбнулась.

– Воселли, – сказала она.

– Что это значит?

– Это значит, что ты можешь называть меня Воселли. Так меня называли в те давние дни, до того, как я навлекла на себя гнев Матери.

– Я думал, твое прозвище Малфуш.

Крупная женщина напряглась, и на мгновение Дайнин показалось, что она ударит его.

– Это прозвище меня в обличье драука, – сказала она, успокаиваясь. – Демоны Бездны придумали его, чтобы поиздеваться надо мной. Ты же не хочешь поиздеваться надо мной, Дайниннэ?

– Конечно, нет, – быстро ответил Дайниннэ. – Мал'а'а'а'а? – поддразнил он Воселли.

Дайниннэ затаил дыхание, но женщина от души рассмеялась.

– Это было дружеская шутка, я не хотел издеваться... – заикаясь, произнес мужчина.

– Если бы я подумала, что издеваешься, то убила бы тебя. Я принимаю твою шутку. Но никогда не называй меня Малфуш. Я больше не чудовище. Я разрешаю называть себя Воселли своим друзьям.

– Значит, мы друзья.

– Друзья, пока я не узнаю, что ты мне лжешь.

Дайнин ответил усмешкой и покачал головой, и мог только надеяться, что достаточно хорошо отвел подозрения.

Къернилл Кенафин-Меларн глубоко вздохнула и попыталась успокоиться, когда занавески в личных покоях затрепетали от легкого ветерка. Когда они вернулись на место, она не удивилась, увидев полупрозрачный дух молодой и чрезвычайно красивой жрицы с лавандовыми глазами.

– Что ты узнала? – услышала она в сознании.

Къернилл знала, что ей не нужно отвечать вслух. Она могла чувствовать незваного гостя в своих мыслях.

– Три ночи... Дом До'Урден... небольшая, но грозная сила, чтобы проверить оборону.

– Что, если они обнаружат слабость? – потребовал незваный гость.

– Мать Зирит падет.

– Три ночи?

– Когда свет Нарбондель угаснет в третий раз.

Дух кивнул и одарил Къернилл улыбкой, которая показалась ей тревожной, поскольку исходила от существа, больше похожего на призрака, чем на жрицу-дроу.

– Ты будешь там?

Къернилл покачала головой, но выражение лица выдавало неуверенность.

– Если да, то поспеши спрятаться, – предупредил призрак.

Занавески снова затрепетали. Факел на стене неподалеку замерцал и чуть не погас.

Призрачный незваный гость исчез из комнаты и ее разума.

Къернилл выдохнула и села на край кровати. Ей никогда не нравились игры