казалось бы, свои, стреляют в спину, а чужие могут протянуть руку. На этом — невидимом фронте, в чести ложь. Наветы — норма. Удары исподтишка — доблесть. Здесь перевёрнутый, зеркальный мир. А зеркала бывают и кривые. Может и Вы смотрите в кривое зеркало? И видите в нём то, чего нет?

— Лавруша, — Нино ласково положила руку на плечо мужа, — ну что ты разошёлся? Просто он ещё не всё видит, потому что недостаточно информирован. Молодость! Юношеский максимализм! Ты забыл, дорогой себя в его годы.

Лаврентий Павлович положил свою ладонь сверху, — да, наверное, ты права, — задумчиво произнёс он, — ты знаешь, а ведь в его годы я уже успел послужить Родине в контрразведке Азербайджанской Демократической Республики… Да…и поработать нелегалом в Грузии, раскидывая сеть резидентуры. И даже «понежился» в кутаисской каторжной тюрьме. Да — а… — печально покачал он головой поджав губы, — сколько мне было? Двадцать?

— Двадцать один, — поправила его супруга.

— Вот видишь? — обрадовался хозяин дома, — а теперь я главный злодей. Не удивлюсь если скоро меня запишут в террористы или того хуже в шпионы. Германские.

— Да, ладно, товарищ маршал, — вмешался генерал Ясенев, — это уже перебор.

Невдомёк генералу, что всего через два с небольшого месяца именно так и случится. Правда, обвинят маршала в шпионаже на английскую разведку.

— И действительно, — поддержала генерала Нина Теймуразовна, — давайте о чём-нибудь другом, мужчины! А? О любви! Не возражаете, товарищ маршал? — она весело поцеловала супруга в редеющий затылок.

— Если женщина просит… — улыбнувшись пожал плечами польщённый супруг.

Марфа принялась разливать чай, достав из буфета чайные пары, — а я знаю кто такая Зоя Фёдорова, — торжественно заявила невестка маршала и хитро взглянула на продолжающего стоять в сторонке рядом с её мужем, побледневшего соратника.

— Да-а? — заинтересованно подключилась Нина Теймуразовна, — и кто же это? Почему Вы юноша скрываете от нас свою возлюбленную?

— И действительно, Алексей, — Серго дружески подтолкнул товарища к общему столу, — расскажи дамам о своей любимой, они страсть как любят послушать истории неразделённой любви.

Юноша с померкшими глазами подчиняясь давлению присел у краешка стола, но продолжал хранить молчание.

— Ну же, Алексей, — супруга Серго налив чай в очередную чашку придвинула её стойкому юноше и уселась напротив, подперев ладонью щёку в нетерпеливом ожидании.

Нина Теймуразовна расположилась рядом и протянула через стол неразговорчивому мальчику сладкий пряник, — попробуйте! Этот печатный пряник сделан по старинному рецепту семнадцатого века на ржаной муке и талой воде. С добавлением сливочного масла и мёда. Вашей девушке бы понравился. Где она Ваша Зоя? Не стесняйтесь, здесь все свои. Правда Лавруша?

— Да и правда, Алексей… Максимович, что вы скрытничаете? Зачем же Вы тогда сюда рвались? Вы же хотели со мной поговорить? Так что же? — Пожурил по-отечески упёртого юношу, Лаврентий Павлович, — говорите, мы Вас внимательно слушаем.

Алексей машинально принял сладость из протянутой руки яркой женщины и произнёс, негромко не поднимая глаз и даже как будто отворачивая лицо, — я видите ли рассчитывал приватно… если можно?

— Да как же теперь приватно? — громко, командирским голосом ответил Берия, — Вы видите, что Вы натворили? Уж говорите, как есть. Вместе разберёмся.

Молодой инженер напрягся, набрал воздуха и покачав головой выдохнул, — не могу я так…извините и положил на стол аппетитный кулинарный шедевр фабрики Гречихина.

Послышался вздох разочарования, — тогда может Вы позволите Марфушеньке высказать свою версию, пожалуйста, — попросила вежливо супруга маршала. — И если она угадает, то Вы расскажете нам подробности.

Юноша отрицательно замотал головой, — нет, нет, не надо. Вы всё не так поняли. Она не моя девушка. Она… просто я… я не готов обсуждать это в такой аудитории. Я бы всё же просил аудиенции… товарищ Берия.

— Ладно, уговорили. Будь по-Вашему, — маршал поднялся, — ко мне в кабинет, — махнул он рукой, показывая направления движения.

— Ну, давай иди! Чего ты? — Серго помог прийти в себя заторможенному Алексею, выдёргивая из-под него стул.

Полковник Саркисов последовал за ними.

— Останьтесь, Рафаэль Семёнович, — не оглядываясь приказал маршал.

— Давай, Марфушенька, рассказывай, — Нина Теймуразовна радостно потирала ладони, — что ты разузнала? Кто эта таинственная Зоя Фёдорова, ради которой мальчик лезет под топор?

Марфа Максимовна заговорщицки медленно и таинственным голосом сообщила, подняв указательный палец вверх требуя тишины: э-та та-инствен-ная да-а-ма, — и выдержав короткую паузу выпалила скороговоркой: — артистка советского кино.

После зависшего молчания, Нина Теймуразовна с сомнением покачала головой, — не может быть. Она же ему в матери годится. Нет, ну конечно талантливая и …симпатичная… Мы как раз недавно с Лаврушей смотрели…у нас тут в домашнем кинотеатре…он же любит, вы знаете, пересматривать старые фильмы…да вспомнила — «Фронтовые подруги». Так ей там лет двадцать. А фильм то сорокового или сорок первого года. Какая же может быть подруга, скорее мама.

— Да, что Вы Нина Теймуразовна, — невестка уверенно махнула рукой, — ещё как может. Любовь, как известно, возраста не знает. Потом, мне кажется, у них разница в возрасте не критическая, лет этак пятнадцать.

— Мне кажется, Марфочка, ты путаешь, — вмешался Серго с аппетитом надкусывая тульский пряник и отхлебнув из белого фарфора, продолжил, — некритично если мужчина старше женщины, а не наоборот.

— А — а, я вспомнила! — Марфа словно и не услышала поправки супруга, — за этот фильм наша Зоя была удостоена Сталинской премии. Здорово, да?

— Да, здорово, Марфа Максимовна! Припоминаю! — к кинематографическим воспоминаниям присоединился генерал Ясенев, — Иосиф Виссарионович очень доброжелательно отзывался об этом фильме и еще о «Музыкальной истории» тоже с участием Зои Фёдоровой. Только, помнится мне была какая-то мутноватая история с этой артисткой… Да, точно! Её отец был объявлен врагом народа.

— Как? — весёлое и озорное лицо девушки в одночасье обернулось неподдельной скорбью, — за что?

Генерал лишь развёл руками, — по пятьдесят восьмой, по-моему.

Зависла неловкая пауза.

В кабинете Берии тоже наступило молчание, только зловещее. Молодой инженер-связист сидел в широком кресле с гордо поднятой головой, горящими глазами и следил, поворачивая голову за дефилирующим перед ним, грозным министром внутренних дел.

Берия ходил по кабинету взад-вперёд сцепив руки за спиной с сиреневым лицом и вздутыми желваками. Наконец он остановился перед обречённым юношей и сел напротив на массивную столешницу, — а Вы, молодой человек, хотя бы газеты читаете? Да будет Вам известно, что Указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта, то есть меньше месяца назад, опубликованный в газете «Правда» от 28 марта, был моей личной инициативой. Амнистия, объявленная им самая крупная за всю историю существования Страны. Освобождено будет более миллиона двухсот тысяч человек! Это как? Я враг человечества? А к кому пришла за помощью Ваша любимая тётя Зоя, когда её отца… не