– Забыла чего? – крикнула Олеська.

– Нет, на тебя еще разок посмотреть решила, фламинго, – помотала головой, в которую только что, подняв дыбом волосы, забрела жуткая мыслишка: «А что, если я все-таки сумасшедшая?»

В магазине стояла лошадь, моя лошадь из другого мира, только никто, кроме меня, ее в упор не видел и не слышал. Дэлькор стукнул копытом, проржал что-то нежное и попытался ткнуться мордой мне в плечо. Голова прошла насквозь, и я ничего не почувствовала, зато словно очнулась.

Блин! Да какая, на фиг, разница, в своем ли я уме, если мои друзья лишь видение, я хочу быть чокнутой! Очень хочу! Пусть никто ничего не видит, главное, чтобы видела я. Самое главное! Реальность для каждого человека своя, даже если мы живем рядом и ежедневно общаемся друг с другом. Это давным-давно известно философам. Вот я и применю этот постулат к практике! Сердце мое радостно забилось, соглашаясь с головой.

– Дэлькор, хороший мой, как здорово, что ты пришел, пойдем домой! – Украдкой смахнув что-то мокрое с глаз, я вышла из магазина.

Конь фыркнул мне в ухо трепетно и ласково, потом послушно проследовал к дверям. Сделав вид, что выпускаю из магазина полную даму с сумками (такое тело надо питать!), придержала для Дэлькора дверь. Жеребец прошел сквозь витрину, а толстуха благодарно запыхтела. Так, вдвоем с призрачным конем, мы и побрели к подъезду. Я ежесекундно оглядывалась, проверяя, не исчез ли мой друг так же внезапно, как появился. Но нет, эльфийский «подарочек» шел рядом. Пусть он не мог больше катать меня на себе, зато я видела и слышала его весьма отчетливо. После нескольких недель удушающей тоски и метаний Дэлькор стал рыжим лучиком, осветившим мою жизнь. Я взахлеб рассказывала, как рада его видеть и как скучала по друзьям и по нему, как хотела вернуться. Рыжик сочувственно вздыхал и пытался облизать мне руки и лицо.

Вместе мы поднялись в лифте к моей квартире. Я уже освоилась и нашла массу преимуществ в необычном Дэлькоровом состоянии. Ведь только такого коня можно было держать на восьмом этаже в однокомнатной квартире! Куда всем тамагочам мира до моего необыкновенного жеребца! А уж если лошадь смогла прийти ко мне, неужели я не найду дорожку к друзьям? Надежда вновь запылала в душе костром!

Перед дверью в квартиру Семенчиковых пыхтел Паша, выискивал ключ по карманам, Степа сидел на коврике и терпеливо ждал.

– Маришка с Саньком сегодня по поликлинике болтаются, – обернувшись ко мне, повинился сосед. – А в кармане у меня дырка, вот ключи и ухнули. Надо все-таки подкладку зашить.

– Если ключи носить в каком-нибудь другом месте, из куртки можно устроить копилку! – дала я дельный совет. – Вот у нас математичка в институте все удивлялась, что летняя сумка такой тяжелой стала, а потом из-под подкладки сто двадцать девять рублей мелочью выгребла!

– Нет, я все-таки лучше карман зашью, – отдуваясь, пропыхтел Паша.

Степа оставил хозяина «рыбачить» в карманах, поднял с пестрого коврика круглый зад и, волоча по бетону поводок, подошел ко мне… Хотя нет, пес подошел к коню-призраку и принялся его внимательно разглядывать, наклоняя башку то вправо, то влево. Ноздри ротвейлера раздувались, уши подергивались, кожа на лбу собралась в недоуменную складочку. Было совершенно очевидно, что животное видело и слышало Дэлькора, однако абсолютно не обоняло.

Сердце радостно подпрыгнуло: если уж столь приземленное создание, как Степа, видит коня, значит, я вовсе не галлюцинирую, даже если схожу с ума. Отрадно! От избытка чувств повесила пакет на дверную ручку, наклонилась, обхватила мощную собачью шею и погладила. Дэлькор ревниво заржал и замотал гривой, ему тоже хотелось недостижимой сейчас ласки. Сообразительный Степа проворно попятился и снова сел на попу, поближе к хозяину. А то мало ли чего взбредет на ум непонятному зверю? Паша наконец извлек из недр куртки ключ и, облегченно вздохнув, завозился с замком.

Я открыла свою дверь и тоже вошла. Потом объявила, водрузив пакет с продуктами на подзеркальник трюмо в прихожей:

– Не сердись! Я тебя очень люблю, вот и обрадовалась, что хоть Степа тебя видит, а не только я, значит, ты самый натуральный, хоть и нематериальный конь. Никакая ты не галлюцинация, хотя, если бы и был галлюцинацией, стал бы самым лучшим глюком в мире.

Щелкнув выключателем, поискала взглядом коня. Аккуратно огибая меня (при этом Дэль почти до половины ушел в стену), жеребец тянулся к зеркалу.

Стоило волшебному животному коснуться его поверхности, словно бы целуя отражение, раздался переливчатый, мелодичный, заставляющий ныть зубы звон. Свет от шкуры коня словно перекинулся на декор из рун, заставив их запылать яркой голубизной, ядовитой зеленью, холодным серебром и жарким золотом. Внутри, в раме из рун, появились серые клубы густого, как деревенская сметана, тумана. Ни я, ни Дэлькор больше не отражались в зеркале, зато в серой густоте засияла поначалу слабая, с каждой секундой становящаяся все более яркой и близкой искорка. С неистово бьющимся сердцем я следила за ней. Почему-то казалось очень важным не отвести глаза. Дэлькор так и стоял, прижавшись мордой к туманному стеклу.

А искорка, бывшая поначалу размером с головку спички, все росла и росла. Вот она уже увеличилась настолько, что я смогла различить детали. Какая, к черту, искра! Трепеща радужными крылышками в сером тумане, прямо на нас летел Фаль. Его зеленущие глаза сверкали как пара мощных фонариков, гибкое тело напряглось, выгибаясь дугой. Конь призывно заржал. Словно повинуясь этому звуку, смешавшемуся со все нарастающим звоном, сильф замахал крылышками. Вокруг Фаля моментально возникло радужное облачко из разноцветных искр, и вот уже вся серая мгла засверкала столь же ярко, как малютка сильф. Почему-то запахло мятной жвачкой, молнией блеснуло что-то тонкое, голубовато-серебристое, как игла. Дэлькор всхрапнул, попятился и толкнул меня обретшей материальность чугунной башкой. Я ощутила сильный тычок в спину, потом больно ткнулась коленками в подзеркальник и, не удержавшись на ногах, полетела головой вперед, прямо в зеркало. Почему-то стекло оказалось вязким на ощупь и холодным, как сентябрьская вода. А потом раздался захлебывающийся восторгом вопль Фаля:

– Получилось! Получилось! Полу… – И ватная темная тишина навалилась на меня мягким одеялом.

Пахло нагретой на солнце зеленью, стрекотали и жужжали насекомые, где-то неподалеку чирикало несколько деловых птичек. Я очнулась на траве. Голова покоилась на чем-то пусть и не очень мягком, но чертовски уютном, вверху синело голубое летнее небо, а на груди свернулся клубочком Фаль. Его махонькие ручонки крепко вцепились в мою футболку. Похоже, малютка спал, тельце подрагивало. Справа в излюбленной собачьей позе лежал Дэлькор, прижимаясь ко мне теплым боком. Черная грива бандита щекотала руки и шею.

В первую секунду я пребывала в восторге, во вторую испугалась, что вижу сон, а в третью поняла, что мне жутко мешает твердый сучок, попавший под бок. Сунула руку под спину и вытащила ножны с кинжалом. Моим кинжалом – даром древней черепахи из озера.