Помню. Но как-то я вдруг поняла, что концерт окончен, актёры устали и не готовы больше развлекать публику, даже если им приплатят дополнительно. И всю ночь здесь ныкаться по углам мне не улыбалось.

— Я домой хочу, — состроила я печальную мордочку лемура. Обычно на Люду мои обезьяньи ужимки действовали, но, видимо, всему есть предел.

— А я не хочу! — легонько толкнула меня Людка, но лучше бы ударила, честное слово. А то это выглядело, будто она назойливую муху гоняет, а та никак не хочет отлипнуть.

— Ладно, оставайся, — покорно соглашаюсь я. — Деньги на такси тогда дай, а?..

— А нету! — торжественно объявляет она и отворачивается к своему то ли мачо, то ли чму. Тот её терпеливо ждёт и с готовностью припадает к её красивым губам, как только она тянет его на себя.

Людка врёт. У неё всегда имеется стратегический запас на случай непредвиденных обстоятельств, потому что жизнь научила Людку варьировать и лавировать, выбираться самостоятельно из любых ситуаций и не надеяться на утреннее метро, если вдруг что-то пойдёт не так.

Сейчас она тупо зажала деньги, потому что уезжать ей не хочется, а остаться без неприкосновенного запаса она позволить себе не может.

Я Люду не осуждаю. Сама не знаю, как бы поступила в подобном случае. Альтруизм — хорошо, но своя шкура к телу ближе — это не просто мудрость предков, а самая что ни на есть суровая истина.

Я могу встать в позу и потребовать свою половину. Там ведь наши общие сбережения «на всякий случай». Но любая моя поза, даже самая привлекательная, проблемы бы не решила: половины денег на такси явно не хватало.

На всякий случай, я мысленно провела ревизию карманов. Там гулял свободный ветер, радовался пространству и улыбался мне во всю ширь своего беззубого рта.

Далее последовал анализ сложившийся ситуации. Метро скоро закроется на ночной сон, добраться до него даже скачками и перебежками я не успею. Пешком гордо вышагивать по ночному городу — я ещё не самоубийца.

Оставалось только спрятаться куда-нибудь и дождаться, когда утро настанет или Людке надоест этот не слишком страстный мачо.

— Что, Дояркина, скучаешь? — нарисовался, как ангел-мститель Виталя. Точнее, ангел к нему — явно лишняя приставка, поэтому я мысленно пририсовала ему рога и почти удовлетворилась картинкой, что порадовала мой мозг.

— Нет, мне весело, как никогда! — бодро заявила я и тряхнула хвостами.

— А если очень хорошо попросишь, ну очень хорошо — я, так и быть, отвезу тебя домой, — попытался он быть добреньким, но по нехорошо блеснувшим глазкам я поняла, что просить придётся в извращённой форме, как рисует Виталику его воспалённое похотью воображение.

— Слушай, Педиков, отвали, — бросила я небрежно и почти увернулась от его клешни, что успела всё же меня ухватить и больно сжала предплечье.

— Руки от девушки убери, — раздался прохладно-ментоловый голос с высоты небес, и я упёрлась взглядом в напряжённый живот шикарного самца Богдана.

Там было на что посмотреть. Пуловер облегал его как вторая кожа и не скрывал явные достоинства хозяина. И я снова почувствовала, как пытаюсь то ли воздух в лёгкие протолкнуть, то ли челюсть с пола подобрать.

Педальников намёка не понял — продолжал меня удерживать. И тогда этот полубог в человеческом обличье брезгливо, по одному, отжал Виталины пальцы от моей руки.

— Я сам отвезу Илону, — заявил он чуть ли не по слогам и протянул ко мне раскрытую ладонь. — Пойдём.

Спаситель в солнечных доспехах. Рыцарь без страха и упрёка. Умереть не встать. Как бы честь не потерять.

— Спасибо большое, — пробормотала я. — Но я как-нибудь сама, ладно?

И прошмыгнула прочь, ломая голову, куда б мне понадёжнее спрятаться. Туалет не вариант. Ванная комната! Да! Сегодня точно никто душ принимать не станет!

Богдан

Она ломала все возможные стандарты.

Мне двадцать пять, и девушек я повидал всяких. Признаюсь честно: не все падали к моим ногам. Были те, кто знали себе цену и набивали её до высот Эвереста. Вели тонкую игру, умели зацепить за живое, а точнее — за то самое, за что всех мужиков цепляют, и водили, как козлов, на верёвочке, чтобы в итоге поиметь гораздо больше, чем они сами могли предложить.

Жадных до наживы, меркантильных особ я научился вычислять далеко не сразу. На одной из таких чуть не женился почти сразу после института.

Тогда вмешался папа и жёстко поломал мне картину мира, но зато наглядно показал, что не всё то золото, что блестит и щедро рассыпает вокруг себя флюиды полового притяжения.

Не уверен, что я отцу благодарен за то, что он вовремя открыл мне глаза. Лишаться иллюзий порой больно, а когда применяют шоковую терапию, ещё и жестоко. Так недолго и сломаться. Однако, я выжил, но ко всем танцам вокруг моей особы с тех пор относился с прохладцей, и уже не давал никому возможностей меня охмурить, окрутить, одурачить.

Но и на солнце бывают пятна, случаются затмения, когда разум, скуля, отползает в сторонку, и на сцену выходят инстинкты, что пинком победителя посылают в далёкий эротур все доводы рацио, которое всё же робко пытается урезонить расходившиеся гормоны.

Илона казалась не такой. Ну, девочка же совсем, молоденькая. Первокурсница, что ли… надо б узнать. Вдруг ей ещё восемнадцати нет? Хотя вряд ли, учитывая сборище, что собралось на этой «хате», кстати, вполне приличной.

Видимо, кому-то скучно, как мне, и вполне устраивает весь тот разношерстный сброд, что собрался под крышей этого гостеприимного дома.

Илона выглядела свежо и мило. Личико «сердечком», глаза распахнутые. Минимум косметики, а ещё эти хвостики, что мигом срезают возраст и опыт, если он у неё, конечно, имеется в анамнезе.

К тому же, блондинка. Как говорил всемирно известный ослик Иа: «Мой любимый цвет». Да, у кого какие слабости. А я вот тащился по блондинкам. Питал слабость. Нравились они мне. Причём натуральные, а не крашеные — я их издалека научился различать.

Короче говоря, она меня зацепила. Намертво. Впилась не пойми чем, и я сдался, понимая, что, возможно, всё не так, как видится, однако разум, получивший нокаут, больше признаков жизни не подавал. Или притворился, зараза, давая волю инстинктам, чтобы потом вынырнуть и ответственно заявить: «А я предупреждал!».

Когда она буквально силой от меня отбилась, я взял тайм-аут. Взвесил все «за» и «против» и отдышался. Даже помедитировал: а стоит ли?.. Нужно ли?..

И тут подскочил ко мне Виталя.

— Видел? Коза на патефоне. Всегда такая. Динамщица, падла! Вот таких нужно уму-разуму учить и на место ставить! Звёздный час, понимаешь? Когда звёзды сходятся и шепчут: «Пора, брат, пора! Куй железо, пока горячо!». Ты со мной или без меня? Помнишь, о чём я тебе говорил?