Агафонов сам не понял, почему решил оглянуться. Заметил, как из кафе выскочила та самая девчонка, что пыталась съесть через витрину всю выпечку или хотя бы запомнить, как она выглядит, и заспешила по улице. Михаил шагнул следом, наблюдая, как она несется вперед, держа в одной руке пакет с пирожками, а в другой сумку.

«И плевать что дел в офисе невпроворот, — мысленно фыркнул он. — Не каждый день удается увидеть такую красотку: чуть выше среднего роста, с упругой попкой и стройными ножками, затянутыми в брендовые джинсы. Высокую грудь я разглядел еще в кафе. Впрочем, как и голубые глаза и симпатичную мордашку. Девчонка явно в моем вкусе, — улыбнулся Агафонов. — И почему я не познакомился с ней?» — мысленно протянул он, наблюдая, как красотка остановилась около новенькой Мазды и роется в сумке. Наконец она выудила ключи. Щелкнула брелком и, забравшись в машину, кому-то позвонила. Со стороны он увидел руку с телефоном и наклоненную к стеклу голову.

«Наверняка чья-то куколка», — пренебрежительно скривился Агафонов и зашагал в офис.

А поднявшись на свой этаж на собственном скоростном лифте, удивленно воззрился на топов компании, оживленно обсуждающих что-то в переговорной.

— О чем базар? — поинтересовался он с ходу. — Проект на Новороссийской обсуждаете? Или составляете прокламацию на кирпичный завод?

— Да… эмм… — послышалось со всех сторон.

«Ну как нашкодившие третьеклассники», — хмыкнул он про себя, а вслух предложил:

— Поработайте хоть чуть-чуть, не весь же день трепаться.

— Михаил Александрович, — позвала Надежда. Верный главный бухгалтер и родная тетка Егора. О том, что Надька приходится старшей сестрой бывшей жене, Агафонов старался не думать. Только фиг вам!

— Что, Надежда Сергеевна? — улыбнулся он.

— Мне документы подписать. Ваша подпись нужна на письме в налоговую и сшивах.

— Это по проверке? — насупился Агафонов, распахивая дверь в приемную и пропуская вперед главного бухгалтера с сшивами наперевес.

— Да, — кивнула Надька и чинно промаршировала в кабинет, предупредительно открытый личным секретарем.

— По какому поводу шалман? — Агафонов мотнул головой в сторону переговорной. — Что обсуждают наши высокооплачиваемые сотрудники?

— Девушка на собеседование приходила, — пробурчала Надежда. — Юристка. Вроде всем понравилась…

— Могли бы и меня дождаться, — хмыкнул он и поинтересовался мимоходом: — Тебе понравилась? Симпатичная хоть?

— Миш, я не видела, — вздохнула Надя. И Агафонов в который раз поразился, как она мастерски переходила с «вы» на «ты» и обратно.

— Что так? — усмехнулся он, снимая куртку и садясь за стол. — Пирожки будешь? — кивнул на пакет. — Только у Марины купил.

— Давай, — кивнула бывшая родственница и, выглянув из кабинета, попросила секретаря принести чашку чая.

— Так что за девица? — снова хмыкнул Агафонов, отхлебывая кофе и закусывая слоеным пирожком.

— Да не успела я на это собеседование, — отмахнулась Надька, подперев пухлой ладошкой не менее пухлую щеку. — Пока документы все собрали, пока все проверила. А потом Нина позвонила. Начала ныть в трубку.

— Меня этот вой касается? — криво усмехнулся Агафонов, заранее зная ответ. Надежда поморщилась и перевела взгляд на секретаршу Оленьку чинно шествующую с подносом к столу.

— Да, — кивнула Надежда, забирая белую фарфоровую чашку и отхлебывая чай. — У Егора уши разболелись. Нина говорит, что это ты не уследил за ним на отдыхе.

— Твою мать, — рыкнул в сердцах Агафонов. — Почему у этой женщины всегда виноват только я? Наш сын мог выйти из школы без шапки или долго стоять на балконе. Да мало ли… Нужно сводить к врачу, пусть назначит лечение…

— Вот в этом-то и проблема, — театрально вздохнула Надька. — Нина боится идти в поликлинику. Вдруг заразят…

— Логично, — кивнул Агафонов, прекрасно зная, что бывшая жена находится в интересном положении, и добавил добродушно: — Сейчас ей позвоню и сам свожу Егора в больницу.

— Ты только издалека начни, — пробурчала Надежда. — Нина не любит, когда я тебе наши с ней разговоры пересказываю.

— Яволь, — кивнул он, заверяя Надьку, что проведет переговоры на высшем уровне. И когда она, забрав свои талмуды, отправилась обратно в бухгалтерию, сожрал оставшиеся пирожки, допил кофе и, набравшись сил, позвонил бывшей жене.

Агафонов в который раз обругал себя, что первым позвонил Нине. Естественно, разговор с бывшей женой ничем хорошим закончиться не мог. Она принялась верещать противным голосом, что Агафонов никудышный отец, равнодушный человек и подлец, раз не проверил уши, не высушил насухо голову здоровенному десятилетнему обалдую.

— И вообще, — сказала как отрезала она. — Теперь никакого Нового года вместе. Еще угробишь мне ребенка.

— Ладно, — быстро согласился Агафонов, прекрасно понимая, что спорить бесполезно, да и в планы новогодних праздников Егор не вписывался. — Но ты сама все время твердишь, что нашему сыну нужно мужское влияние…

— Мы теперь можем и без тебя обойтись, — фыркнула Нина. — Мой муж…

О! Пришлось выслушивать по десятому разу хвалебные речи новому Агафоновскому сменщику.

— Он красив, умен, богат, Красной армии солдат, — перебил Михаил мать своего сына и, пока она соображала, что ответить, предложил миролюбиво: — Давай я с Егором к врачу съезжу.

— Вечно ты со своими шуточками, Агафонов, — пробурчала она и со вздохом соблаговолила: — Ладно, ты напортачил, тебе и везти.

— Хорошо, — хмуро согласился он, понимая, что не вовремя вписался в роль заботливого папаши. Поездка в поликлинику займет уйму времени, а дел и так за гланды.

«Ничего страшного, — вздохнул он, — посижу вечером на работе, зато с ребенком пообщаюсь».

— Я сейчас заеду, Нина. Пусть одевается, — велел глухо.

— А Егор к Артему пошел, — беспечно заявила Нина. — Они там в приставку режутся.

— Подожди, красивая, — рыкнул Агафонов, старательно подбирая слова, дабы не выругаться и не довести бывшую жену до слез. — Если у ребенка температура и болят уши, зачем ты его отпустила к друзьям? Артем, если я правильно помню, живет в соседнем доме. Так какого хрена, Ниночка?

— Ну пошел, подумаешь, — отмахнулась бывшая жена. — И нечего на меня орать. Ты мне никто, Миша, заруби себе на носу!

— Да-а, — насмешливо протянул Михаил. — И слава богу! Ты думаешь, я убиваюсь, что такую ягодку потерял? Ага! Аж локти кусаю… Хожу вон с обглоданными локтями… И головой об стенку бьюсь каждые пять минут, — фыркнул он. — Ты, главное, верь, Нина!

— Это ты виноват, Агафонов… — как мантру повторила она.

Он мог бы возразить, заорать, как в прежние годы, что, пока строил бизнес и изматывал себя по пятнадцать часов на работе, его жена не придумала ничего лучше, как обвинить его в изменах. Настраивала против родственников, приезжала на работу в любое время, а стоило ему вернуться домой позже положенного времени или не дай бог поехать в ресторан с клиентами, так сразу же закатывала королевский скандал. Агафонов отлично помнил себя в те годы. Молодой амбициозный пацан, перший напролом и не понимавший, что ходит по острию бритвы. Могли убить или отобрать бизнес, но как-то обошлось. Сначала на прыткого мальчика не обратили внимания, а потом и не получилось обломать ему крылья. К тому времени Агафонов уже нарастил зубы и броню, обзавелся нужными связями.