Через полгода Димас ушел в армию, а Жека решил выходить на новый уровень. Он сдал на водительские права. Купил для практики подержанную «пятерку». Пошел на курсы экстремального вождения. Хук правой поставил ему один чел с района, который ходил в секцию бокса, пока не подсел на героин. Года три уже прошло, как его закопали. «Руки у тебя длинные, не как у дворянина», — говорил пока еще живой инструктор и читал еще заученные в школе. — «Мой дядя, самых честных правил, когда не в шутку занемог…» Пооколачивавшись возле задрипаных разборок и «шинок» в переоборудованных гаражах, где работали, по большей части, одни чуры, Жека обзавелся потенциальной клиентурой.

Первым в стиле «GTA: San Andreas» он увел старенький шестисотый «мерседес» белого цвета. На «мерсе» ездил интеллигентного вида мужчина, похожий не то на театрального актера, не то на преподавателя ВУЗа. Особого сопротивления с таким можно было не опасаться. Было только немного стыдно от своего черного как ночь замысла — как коренному, в четвертом поколении, жителю культурной столицы. Когда посланный в нокдаун профессор (или все-таки артист?), всплеснув руками, упал на землю рядом со своими разбитыми очками, Жека почти был готов бросить все и ретироваться, написав извинения на лобовом стекле. Или все-таки уехать, сгорая со стыда, но перед этим в качестве компенсации, скажем, с выражением прочитать стихи над отключившимся хозяином. Что-то вроде: «Спинка стула, платьица без плеч. Ни тебя в них больше не облечь, Ни сестер, раздавшихся за лето. Пальцы со следами до-ре-ми. В бельэтаже хлопают дверьми, Будто бы палят из пистолета». Он пригнал «мерс» в бокс на Полюстровском в темноте, почти ночью. Ему навстречу вышли четверо кавказцев. Один, восхищенно цокая, сел за руль. Тот, с кем Жека несколько дней назад договаривался о цене, заплатил ему меньше половины обещаного, сетуя, что «брат, денег сейчас нет, подъезжай через неделю». Жека «подъехал» под утро с железной двадцатилитровой канистрой бензина. Облил дверь и одну из стен бытовки, в которой ночевали черные, и стоял с зажженной зажигалкой «Zippo», вдыхая высокооктановые пары, пока из окна ему не выкинули оставшиеся деньги.

Теперешнюю тачку он выслеживал несколько дней. Аббас дал ему наводку и две недели времени на подготовку. По его словам, на «лексусе» стояла настолько агрессивная охранная система, что к ней было лучше не соваться. Требовался работа по Жекиному профилю — угон на отрыв. Терпила открывает дверь автомобиля, выходит сам. В этот момент ты его и вырубаешь. Тут главное, чтобы ключи под машину не улетели. Пока водитель проморгается, пока наберет «02» — тачка уже тю-тю. Жека считал, что его угонам не хватает изысканности, но ведь всегда чего-то не хватает, да? Главное, что есть идеал, к которому можно стремиться.

Когда Жека получил от Аббаса адрес, где жил владелец машины, он приехал туда по светлому и долго изучал соседние дворы, запоминая расположение «карманов» и дорожек из разбитого асфальта. Дождался темноты. Фонарей рядом не было, только горела тусклая шестидесятиваттная лампочка у подъезда. Чел на нужном ему «лексусе» подъехал ближе к девяти вечера. Парковочные места возле дома были все уже заняты, и тип оставил машину прямо на газоне. Жека подумал, что очень удачно — можно будет газануть и рвануть во дворы, откуда есть выезд на Славу. Сама жертва готовящегося преступления была среднего роста и среднего телосложения, больше в темноте особо не разберешь, но этого хватало. Фактура не особо спортивная, так что проблем быть не должно.

Единственная незадача — то, что рядом с водителем сидела девушка. Все равно, что женщина на корабле — жди беды. Наверняка заорет что-то вроде «Караул!». Того и гляди, начнет мешаться под ногами. Тогда придется наподдать и ей. Бить женщин Жека не любил. Хотя случалось пару раз, когда он забирал новенькие паркетники у гламурных кис — но гордиться этим ему в голову не приходило. Особенно учитывая то, что второй, развыпендривавшейся фифе на голубой «тойоте», он, видимо, сломал нос. Можно было, конечно, обойтись без мордобоя, припугнуть на словах или приставить нож к горлу. А вдруг цаца окажется не из пугливых и начнет выступать? Кстати, ножи Жеке и самому не нравились — такие острые, что еще порежешься. Да и психологически угон с ножом как-то больше тянет на серьезное преступление. Еще и отклоняешься от отработанной до автоматизма схемы — паттерн и все такое. Личный психолог, будь он у Жеки, не одобрил бы. Так что оставалось надеяться на то, что это какая-нибудь случайная знакомая и в день Икс ее в тачке, запланированной для угона, не будет. Не повезло. Жена или постоянная девушка сидела в салоне «лексуса» и назавтра, и напослезавтра. Дать в бубен водителю; может быть, понадобится второй удар. Грязный окоп Жекиной памяти выдал ему одного героя, который выключился лишь на четвертом ударе. Пока оббегаешь машину, краля поднимет крик. Ну, подбежал. Вырубил ее. А тут кто-то из окон палит, сосед из подъезда выходит выгулять добермана, да мало ли что еще… А тебе надо вернуться обратно к водиле, найти ключи в темноте… Суешь их в замок зажигания, а руки уже трясутся — не попасть. Спущеный с поводка доберман рвет покрышки, резко подоспевший отряд спецназа с грозными криками окружает «лексус», тот еще и не заводится — так оно и бывает. И не только в кино. Решил подзаработать немного денег, а сам присел на пять лет — глупо и непрофессионально выглядит, верно?

Что так, что эдак — все нехорошо. Оставалось понадеяться на удачу. Очень даже по-русски. И пускай кто-нибудь еще хоть раз скажет, что он еврей. А ведь находятся такие. Особенно, если узнают, что девичья фамилия его матери — Раппопорт.

* * *

Воткнув в уши «капли» вакуумных наушников, в которых тревожно звучал саундтрек ночных промзон от Anklebiter, персонажа с американского лейбла «Tympanik», Жека поджидал «лексус». Чтобы не маячить под окнами, он отошел подальше и встал за огораживающую мусорный контейнер панельную плиту. Если кто-нибудь его и увидит в темноте, подумает, что Жека пристроился по-маленькому. Так что все в порядке. Разве только, что он уже слегка замерз, а еще ждать и ждать.

Неспеша прошли двое студенческого возраста. Потом из соседнего подъезда вышел мужик с тяжелым мусорным мешком и направился к контейнеру. Размахнулся и с трех метров бросил мешок. Задел за металлическую крышку, и часть мусора высыпалась на землю. Баскетболист хренов.

Мужик пошел мимо стоявших друг за другом машин, одна из них квакнула отключенной сигналкой.

Жека замер. То, что он увидел, ему не понравилось — и это еще слабо сказано. Баскетболист сел за руль обветшалого «фольксвагена», который, казалось, уже пустил корни в землю. Пускай он просто достанет из-под сиденья заначенную от жены бутылку «Путинки», подумал Жека, сделает длинный обжигающий глоток, выкурит сигарету и вернется домой, где по телевизору идут «Счастливы вместе». Но вот с нездоровым тарахтением завелся двигатель, и, зажатый с обеих сторон, баскетболист стал неуклюже топтаться на месте, перекладывая руль.

Жека не верил своим глазам. Поморгав ему стоп-огнями, «гольф» выехал со двора.

Ближнее к подъезду, где жила потенциальная жертва, парковочное место оказалось свободным. И чего теперь? Поставит водитель «лексуса» машину на привычный заезженный газон или польстится на кусок асфальта перед самыми окнами? Какой у них тут этикет — за каждым закреплено «его» место или можно ставить на любое свободное? Жека, без вопросов, кинул бы тачку сюда. И тогда ему, вместо того, чтобы утопить педаль газа, вырулить на угнанной машине в соседний двор, по касательной пройти его и по широкому — разъедутся легковушка с фурой — «карману» рвануть на проспект Славы, придется в три приема сдать с парковочного места и, по логике вещей, развернуться на узкой полосе, чтобы попасть на проработанный маршрут. Как будто мало ему забот с пассажиркой.