Золотов вторично вошел в «Музыку крыш», с порога всмотрелся и, оставшись доволен оперативностью принесенного заказа, благосклонно кивнул бармену. Дескать: «Молодец, продолжай в том же духе!». Костя шутливо закатил глаза, что в близком к оригиналу переводе означало: «О-о! Господин назначил меня любимой женой!» Василий Александрович прошел к столику, отложил пакет и промокнув салфетку водкой из графинчика, скомандовал:

— Давайте сюда свою коленку!

Ольга подчинилась и с любопытством принялась наблюдать за тем, как Золотов делово, без тени смущения, взялся за ее правую ногу и продезинфицировал ссадину, попутно оттерев запекшуюся кровь. Полюбовавшись проделанной работой, он протянул ей принесенный пакет:

— Держите. Туалет там.

Ольга сунула руку и вытащила из пакета упаковку не самых дешёвых колготок:

— Ну, к чему это? Зачем? — растерянно пробормотала она. — Я бы прекрасно добралась и с голыми ногами.

— Во-первых, еще не та погода, чтобы разгуливать по городу без колготок, — чуть менторским тоном начал Золотов. — Во-вторых, вовсе не обязательно демонстрировать окружающим свои боевые ранения. Я специально купил черные. Надеюсь, с размером не пролетел?

— Напротив, вы очень проницательны. Я действительно ношу «двоечку».

— Профессионализм не пропьешь, — довольный, хохотнул Золотов, наливая себе водочки. — Ваше здоровье!

— Сколько я вам должна?

— Бросьте! Нисколько, — отмахнулся майор. — Считайте, что это вам подарок от ГУВД. За содействие охране окружающего порядка. Вместо командирских часов с гравировкой… Пейте кофе, остывает… Да и примите мои искренние восхищения: догнать Жору на спринтерской дистанции это, я вам скажу, дорогого стоит. У него первый взрослый по бегу.

Ольга послушно отхлебнула кофе и, как бы между прочим, заметила:

— Я, вообще-то, КМС.

— А ведь я сразу понял, что вы — не простая штучка! — восхищенно среагировал на уточнение Золотов. — Чем на хлеб зарабатываете? Если не секрет, конечно?

— Не секрет. Я — учительница в школе. Так что с хлебом это вы в самую точку.

— Надо же — никогда бы не подумал!.. Но ведёте, я так понимаю, физкультуру?

— Корочки, действительно, физкультурника. Но, поскольку свободной вакансии не было, пришлось переквалифицироваться в биологичку.

— С шила на мыло? — понимающе уточнил Василий Александрович.

— В общем-то, да, — согласилась с ним Ольга.

Золотов лихо маханул еще пол-рюмочки и посмотрел на нее с неподдельным интересом:

— Послушайте, Иоланта…

— Лучше зовите меня Ольга, — поморщившись, перебила та. — Просто и без изысков.

— Как скажете. Так вот, Ольга, у меня только что родилась гениальная идея. Вернее, её мне подсказал Жора, когда невпопад шлёпнул про живца… А почему бы вам снова?

— «Снова» что?

— Снова не переквалифицироваться?! На полном серьезе предлагаю вам… Нет, не руку и сердце, но… увлекательную, романтичную и выше-учительско-оплачиваемую работу, — заметив насмешливую улыбку в краешках Ольгиных губ, Золотов эмоционально схватил ее за руку. — Стоп! Только не говорите сразу «нет»! Это предложение из тех, которые следует всесторонне обкашлять

* * *

В своё время небезызвестный автор с портфелем разродился гениальной фразой за «одно неосторожное движение — и вы отец». Так вот применительно к нашей ситуации можно сказать, что одно неосторожное постельное движение мазурика средней руки Жоры повлекло за собой целую цепь событий, в результате которых школьная учительница биологии Ольга Прилепина стала-таки сотрудником «карманного» отдела Милиции Общественной Безопасности питерского ГУВД. Где честно впряглась и за неполные пять лет дотянула служебную лямку опера вплоть до того момента, с которого, собственно, и началась вся эта история.

История, за которую не жалко угостить постороннего рассказчика хорошим двойным виски.

Санкт-Петербург,

1 июня 2009 года,

понедельник, 12:26 мск

В кои-то веки лето установилось строго по календарю — первого числа. А ведь буквально накануне ничто не предвещало такого расклада — всё было сыро, серо и блёкло. Короче, как всегда. И вот, на тебе — лето выскочило как «Бог из машины», подняв столбы пыли и притащив за собой полновесные +18. Которые, вкупе с извечной питерской влажностью, по ощущениям тянули на все 25.

Окно и дверь были распахнуты настежь. Закрытые жалюзи лениво шевелились, свидетельствуя о том, что какая-никакая тяга присутствует, а так как кондишена в кабинете не водилось, даже сей легкомысленный ветерок можно было смело относить к предметам роскоши. Мешок сидел в своем зам-начальственном кресле, закинув ноги на подоконник, и лениво листал страницы подготовленного к сдаче в архив дела. Содержимое страниц было не менее душным, чем поступающий с улицы воздух, так что Мешок с трудом подавлял зевоту. О том, чтобы серьезно вникать в содержимое, речи не шло.

На столе требовательно запищал сигнал стационарного переговорного устройства. Не меняя позы, Мешок попытался было дотянуться до тумблера, однако даже с его ростом сделать этого не удалось. Пришлось подниматься.

— Андрей Иванович! — Вслед за щелчком ворвался в кабинет возбужденный голос стажёра Коли Лоскуткова. — Извицкая на связи! Утверждает, что Монах в Питере и что в данный момент он идет за ней по Невскому.

— А, чёрт! Этим оэрбэшникам надо головы поотрывать! Контролируют они ситуацию… мать их!

Сонливость как рукой сняло. Мешок подорвался к стоящей в углу кабинета стойке-вешалке, на ходу схватил висящие здесь кобуру и пиджак и кинулся в соседнюю комнату, в которой располагалась общая оперская

Нечастых гостей и частых проверяющих в оперской подразделения «гоблинов» всегда неизменно поражали две вещи: размеры самой комнаты и занимающая полстены электронная карта города. И то сказать: для домов старого фонда с их коммунальными клетушками и норками, большию частию выходящими окнами на загаженные внутренние дворики, тридцатипятиметровая комната с панорамным видом на Фонтанку смотрелась слишком вызывающе. Так, что всё это великолепие немедля хотелось взять — да и приватизировать. После чего либо устроить здесь достойный евроремонт, либо быстренько скинуть по цене неплохого пентхауса где-нибудь в Центральной Европе.

К слову, ремонт помещениям, обжитым «гоблинами», действительно не помешал бы. Вот только денег на него категорически не осталось — большая часть выделенного на год бюджета была вбухана в покупку компьютерной и оргтехники, а также ушла на разработку вышеупомянутой электронной карты. Впрочем, последняя того стоила и затраченные на себя деньги потихонечку отбивала.