Но Каннингем не успел ничего сказать. Он даже не понял, что произошло — зато отлично поняла Дара. Она слышала вскрик сирены, а потом волна, больше напоминающая хищную акулу, рванулась вверх, добралась до самой палубы высоченного "Джугарта", схватила адмирала, даже не прикоснувшись к Дараэлле, и утащила мужчину в морскую пучину.

Дара оглянулась. Она видела застывших от ужаса солдат и свою команду, не понимающую, как они вообще тут оказались.

И сделала самое нелогичное, но в тот же момент самое правильное, что только могла.

Ринулась в воду следом за Каннингемом.

…Первое, что почувствовала Дара — жуткое жжение в груди. Вода давила на нее, увлекая на глубину. Море было жестоким, оно привыкло топить женщин, падающих за корабельный борт, и для него не имело значения, пират это или наивная барышня. В воде магия сирен была в разы сильнее, и Дараэлла чувствовала, как невидимые ростки водорослей окутывают ее, прикасаются к рукам, пытаются увлечь на глубину, хотя вода с корабля казалась чистой, прозрачной, лишенной этих убийственных сетей.

Дара вынырнула на поверхность лишь для того, чтобы набрать побольше воздуха в легких, и вновь нырнула. Теперь она сумела заставить себя открыть глаза — и увидела Каннингема.

Адмирала неумолимо тянуло на дно. Чем сильнее он сопротивлялся, тем быстрее неведомая сила увлекала его за собой, опутывала ноги и руки, пытаясь забрать в таинственный мир сирен. В какое-то мгновение он было сдался, обмяк, но лишь для того, чтобы отстегнуть от пояса тяжелые ножны и сбросить мешающую обувь.

Боролся.

Что ж, Дараэлле нравилось, когда люди сражались за себя. Даже сиренам это было по душе. Они на мгновение оставили адмирала, дав ему возможность вырваться на поверхность и сделать глоток воздуха, продлив себе жизнь на несколько минут, а вместо этого метнулись к Даре. Прикосновения девушек были нежными: они приглашали ее в свой круг, звали к хозяйке. Дараэлла слышала шепоток — ведь у тебя такой красивый голос… Да, она действительно хорошо умела петь ведьминские песни, но не собиралась использовать это умение для того, чтобы затянуть очередного глупого моряка под воду.

— Уйдите! — выдохнула она, зная, что сирены поймут. — Я горная!

Наверное, ее зов прозвучал особенно громко, потому что Дара будто почувствовала вибрацию камней. Где-то здесь были подводные скалы… Их шпили возвышались над водой и могли стать ее — их — спасением.

Она заставила себя закрыть глаза и почувствовать направление. Совсем рядом, проплыть не больше сотни метров, и тот жалкий островок, который казался просто камнем на воде с высоты "Джугарта", станет их приютом.

Сирены потеряли интерес к Дараэлле. Им было не справиться с колдующей горной ведьмой — женщины не слишком податливы, и песни морских чаровниц на них не влияют. А вот адмирал в какое-то мгновение перестал бороться уже не на несколько секунд, а окончательно, и магические сети опутали его ноги, руки, а одна из сирен протянула руку, чтобы коснуться груди.

Дара чувствовала, что не успеет — но ей на помощь неожиданно пришла вторая сирена, на огромной скорости врезавшаяся в свою соперницу. Она прокричала что-то на ведьминском языке, но Дара не утруждала себя тем, чтобы вникать в смысл. Она так быстро, как только могла, поплыла к Каннингему.

Это их последняя надежда — ее и ее пиратов. Если этому графу хватит благородства сохранить жизнь своей спасительнице, она попросит хотя бы не казнить команду. Сумеет все объяснить. Вытребует королевский суд! А Юстиниан не будет жесток, возможно, даже подарит им всем свободу. Главное — добраться до Его Величества. Дара знала, что сумеет сбежать и так, но команда-то погибнет…

Она воспользовалась замешательством сирен, чтобы подхватить адмирала, и потянула его вперед. Каннингем был тяжел, но и сам пытался помогать ей, должно быть, понимая, что направление вверх для него всяко позитивнее, чем вниз. Он не сдавался, и даже песни сирен не заставили его остановиться.

Дара же почти сдалась — но скала появилась словно из небытия буквально у них перед носом. Дараэлла схватилась за камень с такой силой, что даже содрала кожу с ладони — и капли крови упали на серую, омытую морем поверхность.

— Держись! — крикнула она Каннингему, и тот, должно быть, с трудом понимая, что происходит, схватился за острый каменный край — и как раз вовремя.

Скалы росли. Поддаваясь зову горной ведьмы, умело сплетавшей свою магию воедино с потерянными силами сирен, они поднимались, спасая и Дару, и адмирала от верной смерти. Не прошло и минуты, как они уже возвышались на несколько метров над водной гладью.

— Поднимайся, чтобы не соприкасаться с водой! — велела Дараэлла, очень сомневаясь в том, что Каннингем будет послушен.

Но он, должно быть, знал, какова цена жизни, потому что, не обращая внимания на боль и кровь, стекавшую по острым камням, выдирался вверх — пока не устроился в ложе между двумя скалами, для мужчины больше напоминающем некое подобие кресла.

Дара почувствовала, что ни колдовать, ни даже взбираться наверх больше не в силах. Ладони соскальзывали по камням, а сирены, кажется, наконец-то рассмотрели в ней конкурентку и уже бросились за горной ведьмой. Она катастрофически не успевала подняться — так, чтобы быть не в море, а хотя бы в метре от него, — и в панике вытянула руку, зная, что помощи ждать не стоит, но, вопреки всему, Каннингем ухватился за ее запястье и потянул девушку за себя, буквально вырывая ее из смертельной хватки моря.

Она закашлялась, едва не упала грудью прямо на каменные шпили, но вместо этого каким-то чудом оказалась в объятиях адмирала. Каннингем усадил ее к себе на колени, крепко обнял за талию и, откинувшись назад, с легким оттенком презрения и недовольства рассматривал лицо.

Должно быть, представлял, сколько у нее шрамов под повязкой и насколько это будет мешать, если вдруг что. Фигуру не спрячешь за пиратской одеждой, а они сейчас не могли друг от друга отодвинуться.

— Геор, — кашлянув, представился наконец-то адмирал, справедливо подозревая, что Дара в курсе о том, что он — адмирал королевского флота граф Каннингем, но может и не знать имени. — Странная ты женщина, Жемчужина.

— Очень логичная, напротив, — возразила она, отдышавшись. — Дараэлла. И не вздумай. Я далеко не безоружна.

Она заметила, как рука Геора скользнула к поясу — он избавился от шпаги, но ведь не от кинжала. Вот только даже последний идиот — а этот повелитель морей, как его иногда называли, вряд ли столь недалек, — не станет выходить с кинжалом против горной ведьмы.

Руку Каннингем все-таки убрал — переложил ее, правда, куда не надо, но Дара решила, что не такой уж он противный, а сидеть так близко друг к другу все же теплее, чем плыть по морю.

Но вот следующее, что он сказал, совершенно выбило ее из колеи.

— Выходи за меня замуж.

Дара аж отпрянула от неожиданности.

— Что? Это шутка?