Грудь просвечивала насквозь, и я чувствовала каждое прикосновение, словно была голой.

— Это не я тебя раздеваю, Матильдочка, — прошептал Рейялар, — это все твоя ложь…

При этом его голос уже звучал совсем не так, как раньше. Он был… горячее, жарче. В согласных прорывалось рычание, какой-то дикий животный голод, словно василиск уже мало управлял собой.

И от этой мысли меня затрясло. Его голос проникал в меня, отравлял, заставляя вслушиваться в переливы, в вибрацию и дрожь, улавливая каждое изменение, будто я какой-то изощренный прибор. Магическая штука, которая нагревается и искрит от каждого его слова.

Рейялар зарылся носом у меня в волосах у шеи, уже не целуя, прикусывая зубами. Его руки становились все настойчивее, жестче.

А одна из них, та, что уже гладила кромку трусиков, готовая вот-вот проникнуть под нее, буквально доводила меня до исступления.

И ужаса.

— Скажи правду, девочка, зачем еще ты пришла сегодня сюда?..

— Я…

Слова застряли в горле.

Не могла же я в самом деле сказать ему, что хотела его увидеть! Посмотреть в его наглое узкое лицо с выступающими острыми линиями челюсти, взглянуть в алые глаза и проверить, не станут ли они вдруг снова вертикальными…

Проверила.

Стали.

— Ну, хорошо, милая Матильда, — хмыкнул василиск и вдруг развернул меня так, что я вдруг оказалась прижата к столу.

Это был какой-то короткий стол для инструментов или снаряжения. Не знаю. На другом его конце лежали бинты, которыми мужчины обматывают ладони прежде, чем приступить к тренировкам. Лежали там и два меча, с которыми явно недавно занимался Рейялар. И вот теперь там лежала и я!

Василиск с силой вдавил меня бедрами в стол, а затем медленно начал наклоняться сверху. Так, что уже через пару мгновений я была вынуждена выставить перед собой руки и упереться в столешницу.

Сердце подскочило к горлу.

— Что вы делаете?

Никакого трепета уже не было и в помине. Я пребывала в огромном и глубоком шоке. Ну их к чертям такие потрясения!

Ну их к демонам великие свершения на благо правопорядка! Чтоб я еще раз сунулась в департамент вообще и к лорду Фаррису в частности.

— Жду твоего ответа, Матильда, — хрипло, рвано ответил василиск, чуть отстранившись и проведя рукой по моей почти обнаженной спине. Он надавил ладонью мне между лопаток, принуждая опуститься ниже.

У меня кружилась голова. Это было ужасно унизительно - то, что он творил со мной все, что хотел. Я уже буквально лежала перед ним, готовая к тому, чтобу он задрал мою юбку - единственное, что еще меня защищало - и…

В общем это “и” я заканчивать не хотела.

— Я задам вопрос попроще, — сдавленно-тихо сказал Рейялар, наклоняясь ко мне и двумя руками медленно поднимая подол моего платья. — У тебя будет легкий и быстрый шанс освободиться. Прямо сейчас уйти прочь, гордо подняв голову и даже получив что-то вроде моих извинений, — в этот момент он еле слышно усмехнулся, словно такой вариант смешил его невероятно.

Это разозлило. Но не могло погасить страха и темного предчувствия того, что он собирался спросить.

В этот момент Рейялар опустился к самому моему уху и выдохнул, обжигая пьяным, безумным от желания и сумасшествия голосом:

— Хочешь ли ты, чтобы я взял тебя прямо на этом столе, Матильда Лиар?..

А он не офонарел?! Нет, то что он офонарел было понятно еще минут пять назад, но чтоб настолько?!

“Нет, нет, нет”, - стучало в висках, душило.

И “нет” не потому что “нет”. А потому что как только я это скажу, кристалл… вспыхнет болезненно-фиолетовым.

Да, признаваться в таком стыдно и неловко, но лучше это сделаю я, чем кристалл.

Признаюсь сама себе, что тело реагирует на красноволосого гада, и подумаю, как выкрутиться из этой более чем щекотливой ситуации.

“Нет”, потому что “нет, пожалуйста”.

“Нет”, потому что “нет, не делай этого”.

“Нет”, потому что “я не могу сказать тебе правду”.

Но я могу обмануть собственный мозг. Я ведь могу, верно?..

В конце концов я и впрямь не хочу впервые в жизни оказаться с мужчиной на столе в зале для тренировок.

В конце концов я совершенно не хочу, чтобы василиск думал, что победил меня.

Я не хочу доставлять ему такое удовольствие…

И все же я боялась отвечать, потому что опасалась: этих причин может не хватить для того, чтобы дурацкий магический кристалл Рейялара признал мои слова правдой.

А потому я сделала кое-что другое.

Я медленно повернулась, словно собираюсь вот-вот ответить. Главный следователь чуть отступил назад, не сводя острого, как кинжал, взгляда с моего лица, позволяя мне поменять позу.

Ярко-красные глаза широко распахнулись.

Я приблизилась к нему, едва касаясь губами его губ. Не целуя, а лишь дотрагиваясь, едва дыша сквозь приоткрытый рот.

Пресветлые бабочки… в животе.

Одним богам известно, чего мне это стоило.

Я никогда не была роковой женщиной. Меня некому было обучать подобным выкрутасам. И все, что я делала, было скорее инстинктом.

Я хотела поцеловать его. Очень хотела.

Но позволить себе этого не могла.

— Сперва ответьте мне вы, лорд Фаррис.

А он стоял напротив меня, ошеломленный. Замерший и напряженный, как оголенный нерв.

— Как насчет моего предположения? — спросила я наконец.

— Какого предположения? — выдохнул он так хрипло и надломлено, что у меня под кожей будто разорвалась раскаленная бомба, рассыпаясь искрами.

— Насчет магических взрывов? О том, что искать нужно не мага, а заклятье? — ответила я тихо, едва удерживась от того, чтобы на самом деле его не поцеловать.

Наши губы были так близко, а носы то и дело соприкасались. Игриво, словно перед тем, как начать жарко целоваться. Я дотрагивалась ртом до уголка его губ, с трудом останавливая себя от того, чтобы не пойти дальше.

Голова кружилась.

Это было тихое сумасшествие…

— Заклятье… — как зачарованный проговорил василиск, а потом вдруг поднял руку и провел ладонью по моей щеке, проследив этот жест взглядом.

Трогательная, осторожная ласка, будто обнажающая саму душу.

А затем проговорил:

— Я уже думал об этом...

Несколько секунд до меня просто доходил смысл его слов. Пока я продолжала вдыхать его тонкий, горячий аромат, пока впитывала жар его кожи. А потом осознание все же пришло.