— Распусти волосы, — высказываю свое главное желание на данный момент. — Сейчас же.

Девчонка продолжает стоять в ступоре, и я добавляю в голос немного силы. И она сразу же подчиняется, видимо, не обладая достаточной мощью, чтобы сопротивляться даже такому слабому приказу от сильного самца. С одной стороны, это доставляет мне удовольствие, а с другой — страх. Моя пара не должна быть слабой. Никогда.

Пока она расплетает свою косу, я прикрываю глаза и впервые за много лет обращаюсь к особой силе, спрятанной глубоко внутри меня. Приоткрываю веки, чувствуя, как горят желтым мои зрачки, а энергия после многих веков тишины просыпается, бурля и заставляя кипеть кровь.

Сила предков, возрожденная после стольких лет забвения, радостно охватывает все клетки тела, расплескивая энергию по каналам. В иной раз не стал бы прибегать к этому варианту, но зов плоти преобладает над разумом, вытесняя все препоны, которые могут быть возведены между мной и сладкой масойей. Парой, которую я ждал тысячи лет.

— Господин, вам нужно бежать, — дрожит голос моей девочки.

Смотрю на нее и вдруг замечаю, что у нее разного цвета глаза. Один голубой, другой зеленый. А это может значить только одно. И моему зверю это сильно не нравится. Он дикий собственник, и делить свою истинную не намерен. Ни с кем. Никогда.

— Меня зовут Айвен, девочка, — рычу, не отпуская из плена ее взгляд и заманивая в свои сети. — Запомни мое имя. Только оно теперь имеет значение в твоей жизни. А теперь отойди в сторону и прикрой свои прелестные глазки, масойя.

Она подчиняется и делает все точь в точь, как я ей сказал. А я напрягаю все свои мускулы и разрываю кандалы, отчего кусочки серебряной цепи разлетаются во все стороны. Благо не задевают девочку, которая уже стала моей. Она еще об этом не знает, но уже принадлежит мне — от кончиков изящных, я уверен, пальчиков на ногах до самой макушки.

Разминаю мышцы, наблюдаю за ней со своего места, наслаждаясь увиденным. Настоящий благоухающий бутон, который при моем должном уходе распустится в прекрасный раскрепощенный цветок. Непроизвольно зарычал, представив, что это тело может ласкать другой. Не бывать этому! Эту женщину я воспитаю под себя.

— Как тебя зовут, масойя? — встаю с кровати и подхожу к ней вплотную, чувствуя себя громилой рядом с ее хрупкой фигуркой.

Ее тело точно создано для меня, ее крутые бедра — для моих рук, а сочные губы — для моих поцелуев. Если она отдастся мне безоговорочно и без возражений, прощу то, что посмела участвовать в моем пленении, и даже не накажу. Хотя мысли о порке нет-нет проскальзывают в голове, заставляя исходить слюной и мечтать о ее безупречном молочном теле.

— Нереа, — нежный переливчатый голосок рекой льется в мои уши, который наслаждаются каждым произнесенным словом из ее уст.

Подхожу вплотную, чувствуя освежающий аромат сирени, исходящий от ее нежной кожи. Она опускает голову, щеки ее наливаются румянцем, и это сносит моему волку голову, заставляя скулить и проситься наружу. Шикаю на него. Не время. Испугает нашу кроткую лань, не дав насладиться мне долгожданной охотой.

— Моя Нереа, — шепчу, наклоняясь к ней, подтягиваю за талию к себе ближе. — Открой свои прелестные глазки, масойя.

И она подчиняется. Снова. Зная, кто в нашей паре доминантный самец. Мои голубые глаза встречаются с ее — голубым и зеленым. Что ж, придется задержаться в этой стае ненадолго. Найти владельца чисто зеленых глаз. И уничтожить, чтобы никто не смел встать между мной и моей парой. А она… Она забудет другого. Уж я об этом позабочусь, ласками и силой заставлю дышать мной, любить, рожать мне сыновей и покорно подставлять шею в знак подчинения. Так заведено. И она этому научится.

В этот момент звучит скрип открываемой двери в этот хлипкий дом. На лице девушки отражается страх, глаза бегают туда-сюда, сама она вдруг нервно заламывает пальцы, прикладывая руки в груди.

— Вам нужно бежать, господин, — прошептала слишком тихо даже для слуха волколаков.

Вздернул бровь, усмехнулся и сложил руки на груди, с удовольствием подмечая, как ее взгляд скользнул к взбугрившимся бицепсам, перетек в груди. Не удержался и дернул мышцей, щеки ее от этого невинного движения заалели, глаза она опустила, вот только наткнулась на свидетельство моего желания. Который стоял и целился ей в живот.

— Ой, — резко дернулась, попытавшись отойти, но я не дал, усилив хватку.

Это было для меня в новинку. Все обычно лишь играли в недотрог, желая на самом деле как можно быстрее оказаться в моей постели, подо мной. Тем слаще было наблюдать за неприкрытым девичьим смущением, которого я не видел много лет.

— Господин, — снова она подняла на меня свои невинные очи, хлопнула пару раз глазками, но эффекта не добилась.

Я продолжал стоять на месте, слыша, как бухтит старуха, шипит на своего альфу, который совсем не думает о будущем.

— Госпо… — с еще большим страхом округлила глазки моя масойя, поглядывая за мою спину.

Я ощутил, как ее стало слегка потряхивать, и это мне категорически не понравилось. Так она должна реагировать только на мое присутствие, и то в чувстве предвкушения.

— Айвен, — поправил ее мягко, стараясь не рычать, чтобы не испугать ее сильнее.

— Ай… Айвен, — сглотнув, смогла она выговорить мое имя, и это усладой прошлось по моему телу, отдавая пульсацией внизу, отчего член дернулся, задев Нерею по животу.

Она вдохнула воздуха, замерла и снова опустила глаза. Покраснела так томно, что у меня напряглись мышцы всего тела. Стиснул челюсти, чтобы не рыкнуть в порыве вожделения. Позволю только сегодня ускользнуть малышке из моих объятий. Одна единственная поблажка ее страхам. А после я начну их искоренять, выкорчевывать все корни, которые крепко проросли в застенках ее души.

— Что, масойя? — подтолкнул ее мысли, видя, как ее взгляд мечется от меня к пологу, который отделяет нас от комнаты, в которой зло топает повитуха.

Судя по дыханию, старуха стала успокаиваться, а значит, вскоре зайдет сюда, проверить своего пациента.

— Вам нужно бежать, Айвен, — приложила ладошки к моей груди, пронзительно заглядывая мне в глаза.

И столько неподдельной мольбы было в этом взгляде, что у меня на секунду защемило сердце.

— Не бойся, — прошептал также тихо, приложил тыльную сторону ладони к ее молочного цвета щеке