Едва слышно гудит кондиционер под потолком.

Гостиница? Чертова амнезия!

Стоп. Ни в одной гостинице мира в номере нет овального окошка за которым плывут подсвеченные заходящим солнцем облака!

Ну конечно, мы едем в Сингапур!

Сколько времени? Половина пятого по меридиану Женевы, значит спал больше четырех часов. Отлично. Почему бы не подняться и не поискать, перво-наперво, гальюн, а во вторую очередь буфет, где можно раздобыть горячий чай или в худшем случае бутылочку с водой.

— Очнулся, пьянь? — отодвинулась дверь каюты и на пороге возник Иван, выглядевший до отвращения свежо и жизнерадостно. Костюм снял, переодевшись в бурую пижаму с эмблемой авиакомпании. — Алена тоже легла спать, а мне одному скучно… Пойдем гулять по самолету? Заодно умоешься.

— Гулять? — хмыкнул Славик. — По-моему, это неловко. Только другим людям будем мешать.

— Чепуха. На втором этаже занята едва четверть кресел, в эконом-классе меньше половины. Вторник, начало недели, люди работают, а не летают… Перестал бояться, наконец?

— «Титаник» тоже был огромным и роскошным, — проворчал Славик, нагибаясь за ботинками. — И где он теперь?

— Зануда. Брось свои гады, вот в пакете тапочки — сервис! Ничего себе, у парня в кармане без малого тридцать миллиардов, а привычки будто у распоследнего клошара из квартала Марэ!

— Кстати, где мои пять долларов суточных на карманные расходы? — огрызнулся Славик.

— Перетопчешься, для нас на борту всё бесплатно. Готов? Пошли. Мы в воздухе всего четыре с небольшим часа, значит находимся где-то над Казахстаном. Ехать еще долго…

Поднялись по лестнице на верхнюю палубу — Иван доложился, что бар там пускай и попроще чем в сьют-классе, но зато уютный не такой пафосный. Все верно, значительная часть кресел пустует, свет притушен — в Сингапуре скоро полночь, большинство пассажиров отдыхают.

Возле бара, вдоль бортов, установлены два дивана в форме полумесяца с ремнями безопасности. Бери с подносов пирожные или сэндвичи с напитками, садись и расслабляйся. Захотел горячего, скажи хостессе — очаровательной малайке в национальном костюме, — тебе немедленно предложат меню, ничем не отличающееся от предложений лучших парижских ресторанов.

— Первый раз в жизни не хочу, чтобы полет заканчивался, — признался Ваня. — Просто праздник какой-то. Тебе чаю с молоком заказать?

— Без. И сахара не надо. Честное слово, я глазам своим не верю! Так же не бывает!

— Ты о чем?

— Да обо всем. «Швейцарский кредит» этот проклятущий. Самолет как из «Тысяча и одной ночи», Сингапур… Кажется, это сон. И я скоро проснусь дома.

— Дома? — Иван прыснул со смеху. — Да-да, дома. Разлепил глазенки, позавтракал, взял карабин и нырнул в Дверь, проверять, как обстоят дела в девятом веке по Рождеству Христову. Верно? И никаких сказок Шахерезады? Дорогой мой, я беспокоюсь за твое душевное здоровье. Ты живешь с этим уже второй год, но доселе не привык и не смирился?

— Смириться — смирился, но как привыкнуть к… Не знаю, как сказать.

— Прямо. В привычную тебе реальность со скоростью урагана ворвались новые знания, ощущения и впечатления. Я полагал, что ты отойдешь от информационной контузии месяца за три, однако ошибался. А ведь сколько баек ходит о гибкости психики у аргусов!

— С гибкостью все в полном порядке! Трюггви со скандинавскими отморозками? Пожалуйста, никаких возражений, приятные ребята. Филипп Красивый и инквизиция? Тоже терпимо. Ты, со своими закидонами? От которых мороз по коже? Да насрать с колокольни! Проблема в другом: я не понимаю, что происходит.

— Чего-чего? — Иван удивленно моргнул. — Если не ошибаюсь, основное планирование осуществлялось при твоем непосредственном участии.

— Да, но… Сформулирую иначе: я не понимаю, как это было осуществлено технически! Ты ничего не рассказываешь!

— Не ори, людей потревожишь. Меньше знаешь, крепче спишь — слышал такое присловье? Представим ситуацию: тебя взяли в оборот крутые дяди с бейсбольными битами и острыми ножиками, подвесили за руки к балке и начали задушевный разговор. Рано или поздно, — полагаю, скорее всего рано, — ты выкладываешь им всю подноготную, затем ловишь пулю в череп. А дяди получают в свое распоряжение схему, которую твой покорнейший слуга, мсье д‘Эраль и некоторые другие, чьи имена тебе знать вовсе не обязательно, разрабатывали много лет. Схему, являющуюся целью всей нашей жизни.

— Подразумеваешь Жоффра?

— В том числе. Пойми, на кон был поставлен настолько большой куш, что любой, — повторяю, любой, даже самый законопослушный человек! — не раздумывая возьмется за помянутую биту. И превратит соперника в мясной фарш. Никто и никогда за всю историю человечества не догадался, как заработать эдакую сумму всего за восемь месяцев объективного времени. Субъективное не в счет. Я догадался. Ставить под возможный удар всю операцию только ради удовлетворения твоего любопытства? Покорнейше благодарю — отказать. Даже Арман д’Эраль, медиатор-профессионал, работающий со мной в связке много лет, не знает всего.

— Не мог объяснить раньше?

— Не мог. По твоему святому убеждению, я всего-навсего собирался урвать процент от предполагаемой добычи корпорации мсье Жоффра. Так, миллион-другой. Мелкий гешефт, карманная кража. Не возбраняется. Жоффр, узнай об этом, в лучшем случае нас пожурил бы, в худшем — выгнал без пособия. Последнее сомнительно, ему очень не хочется потерять хорошего посредника в моем лице, и аргуса в твоем. Один просчет: ты знал, что «Третья сила» — это я. Но даже если б разболтал, последствия опять же не оказались бы фатальными: ну да, мсье Жан де Партене зарвался, проявил свои худшие черты, из которых первейшая — грех стяжательства…

— А разве не смертоубийства? — мрачно сказал Славик.

— Вроде бы, тему безвременной кончины его преподобия Герарда Кларенского мы давно закрыли, — нахмурился Иван. — Оставь мне привилегию самому расплачиваться за собственные грехи, договорились? Наступит время — отвечу, но не перед мирским судом… Возвращаясь к исходной теме: помнишь, когда мы ехали в аэропорт, я сказал Алёне про «инвестиции»? Вы с ней когда-то теоретизировали — что, мол, произойдет, если в начале девятнадцатого века вложить в банк Ротшильда, допустим, сто талеров золотом. Сколько получится через двести лет? Попыток осуществить нечто подобное на практике аргусы не предпринимали: чересчур непредсказуемо, занимает уйму времени. Зачем усложнять себе жизнь, когда можно заниматься обычной межвременной контрабандой, приносящей не самый большой, но стабильный доход? Однако, если взглянуть на проблему с точки зрения голого прагматизма и глазами представителя информационной цивилизации нынешнего века, выяснится, что шансы на успех куда больше, чем кажется изначально. Необходимы три обязательных условия: стартовый капитал, свободный доступ к нескольким Дверям и твердые знания об эпохах, в которых собираешься работать. Прочее — дело техники. Что я тебе объясняю? Сам видел в Париже времен Филиппа Красивого!