Дискуссии о необходимости создания национал-социалистической партизанской организации стали вестись среди офицеров немецкой разведки еще в 1943 году. Большинство из участников этих споров указывали на многочисленные примеры из немецкой истории. Весной 1944 года на этот сюжет обратил внимание начальник Главного управления СС обергруппенфюрер Готлиб Бергер, который в начале 20-х годов сам участвовал во множестве диверсионных и партизанских акций. По его приказу в архивах был найден декрет 1813 года, который предписывал создать ландштурм. Кроме этого, по приказу того же Бергера из Потсдамского архива были извлечены на свет документы, которые описывали идею создания «Полевых корпусов смотрителей». Все эти документы, а также соответствующие выдержки из Клаузевица оказались в руках заинтересованных «читателей». Как отмечалось выше, все эти документы должны были проиллюстрировать традиционную прусскую установку, что партизанские формирования должны были действовать совместно с регулярной армией, а их деятельность фактически сводилась к организации диверсий и задержке наступавших частей противника. Впрочем, не все офицеры СС разделяли такую точку зрения. Некоторые из них, «познакомившиеся» с движением Сопротивления, полагали, что партизанская война была ценна и сама по себе. В весенние дни 1944 года была создана сверхсекретная эсэсовская структура, в задачи которой входило изучение тактики партизанских отрядов, сражавшихся против немецких оккупантов. До сих пор неизвестно, знали ли о ее существовании в абвере и гестапо. О деятельности этой «таинственной» структуры известно лишь, что ее сотрудники особое внимание уделяли Польше.

Первая партизанская часть СС, по сути дела, была сформирована в сентябре 1944 года. Непосредственным толчком для ее формирования стала докладная записка, написанная обергруппенфюрером СС Рихардом Хильдебрандтом, проведшим долгое время на Восточном фронте. Этот документ был датирован 19 сентября 1944 года. В нем предлагалось создать эсэсовский партизанский отряд, который бы действовал в тылах наступавшей Красной Армии. (Как ни странно, но несколько позже мы смогли бы увидеть Хильдебрандта в ближайшем окружении министра вооружений Альберта Шпеера, который был ярым противником партизанщины.)

Именно в докладной записке Хильдебрандта впервые для названия партизанской части было употреблено слово «вервольф», которое эсэсовский генерал позаимствовал из романтической саги Германа Лонса. Остановим свой взгляд на этой книге, до сих пор очень популярной в Германии. В ней рассказывалось о «партизанах» XVII века, которые действовали в районе Люнебергской пустоши. Ее первое издание увидело свет в 1910 году. Сам же автор был убит в начале Первой мировой войны во Франции. Имя этого писателя оказалось несправедливо забыто, хотя Лонса можно было бы поставить в один ряд с Р. Киплингом, Д. Лондоном и К. Хамсуном. У всех этих авторов отчетливо прослеживалась тяга к приключениям, перемежеванная с восторженным отношением к природе и акцентированной борьбой за выживание. Роман «Вервольф» не просто повествовал о восставших крестьянах как представителях одного сословия. Он подчеркивал их расовую общность, что было созвучно идеям, витавшим в воздухе в Германии 20-х годов. Роман «Вервольф» был не просто популярен среди немцев, он стал одной из главнейших книг набиравшего силу движения «фелькише». В годы нацистской диктатуры его переиздание по тиражам уступало лишь гитлеровской «Майн кампф» (1939 год — 800 тысяч экземпляров, 1945 год — 800 тысяч экземпляров).

Но если отвлечься от романтической саги Лонса, где повествовалось о «вооруженных волках», то эсэсовское руководство предпочло взять написание, которое значило «оборотень». Этот «вервольф» не был возвышенным воином — это было кровожадное существо, которое при свете дня ничем не отличалось от других людей. Такая интерпретация как нельзя лучше соответствовала готической эстетике СС, а также ассоциацией с волками, любимым символом Гитлера. Не стоило забывать, что в германо-скандинавской мифологии волк Фернир, пожирающий мир, был самым ярким символом конца времен. Не исключено, что нацисты взяли именно такое название, дабы избежать ассоциации сдвижением Питера фон Хайдебрека, игравшим не последнюю роль в Веймарской республике. Союз «Вервольф» с самого момента своего возникновения был конкурентом нацистов, а позже тесно сотрудничал с «революционными национал-социалистами» (Отто Штрассер, Герберт Бланк и т. д.), изгнанными из НСДАП и считавшимися личными врагами Гитлера. В отношении Союза «Вервольф» Гитлер всегда испытывал глубочайшее презрение, так как считал, что там культивируется разбойничий дух, присущий в свое время некоторым фрайкорам. Интересно, что фон Хайдебрек после прихода нацистов к власти оказался в рядах штурмовых отрядов и был убит в июне 1934 года во время «ночи длинных ножей». Если принимать во внимание все эти факты, можно понять, почему эсэсовское руководство не хотело извлекать на свет и поднимать на знамя название «Вервольф — вооруженные волки», даже если так назывался роман Лонса.

В любом случае название «Вервольф — оборотень» стало повсеместно применяться лишь в октябре 1944 года, хотя до сих пор непонятно, кто санкционировал его использование. Отто Скорцени после войны утверждал, что это название было предложено рейхсляйтером Мартином Борманом. Действительно, осенью 1944 года партийная канцелярия массовым тиражом вновь выпустила книгу Лонса. Но тут возникает вопрос: а при чем здесь «вервольф — оборотень», если роман повествовал о «вооруженных волках»? Такой же вопрос возникает, когда звучит версия о том, что название было предложено лично Готлибом Бергером, большим поклонником творчества Лонса. Впрочем, есть и третий вариант. Название было предложено начальником штаба партизанского движения Гансом Прюцманом. В любом случае само слово «вервольф» мало соответствовало военному духу, наводя на мысль о бандах гражданских, которые пытались оказывать некоторое сопротивление.

Одна из самых главных проблем возникновения нацистского партизанского движения состояла в том, что им не занимались военные, которым после покушения на Гитлера и заговора 1944 года не доверяли. Создание отрядов было поручено СС, причем тем управлениям, которые никак не контачили с Ваффен-СС, военным крылом «черного ордена». Более того, «вервольфы» оказались независимыми не только от СД, эсэсовской службы безопасности, но даже и от РСХА (Главного управления имперской безопасности). Подобное положение вещей сразу же стало причиной некой напряженности, которая возникла между нацистскими партизанами и эсэсовскими разведчиками. Неудивительно, что Эрнст Кальтенбруннер и Вальтер Шелленберг сделали все возможное, чтобы нейтрализовать эту затею. Контроль над «Вервольфом» получили эсэсовские структуры, выполнявшие чисто полицейские функции. Тот факт, что Гиммлер начал формировать «Вервольф» в сердце Германии под контролем собственных «полицейских», еще раз указывал на предназначение «вервольфов» как инструмента акций террора и запугивания.

Другой особенностью зарождавшегося партизанского движения являлось то, что согласно меморандуму Хильдебрандта, ему отводились функции простых диверсионных групп, которые должны были действовать в пограничных областях Германии. Любой намек на то, что регулярные воинские части не могли защитить границы рейха, мог быть расценен нацистским руководством как «пораженческие настроения». В итоге сфера деятельности групп «вервольфов» из состава СС ограничивалась некоторыми приграничными территориями, которые могли «случайно» занять вражеские части, имевшие значительный численный перевес. Подобная идеологическая установка не имела ничего общего с реальной картиной боевых действий. В итоге идеология не позволила эсэсовскому руководству подготовиться к 1945 году, когда союзнические войска вступили на территорию Германии.