Крылья нашей ангельской пятёрки взвихривают настоящий маленький ураганчик, в воздухе летает мелкий мусор. Вся команда без всякой команды скидывает термокостюмы и со смехом — на сей раз настоящим, вслух — устремляется в воду. Маскировку, между прочим, никто не выключал, и со стороны зрелище выглядит весьма необычным — над ледяной водой дрожит знойное летнее марево, волны расходятся кругами, плеск и смех… Вот так и рождаются легенды о русалках. Если бы кто-то из аборигенов сейчас был поблизости, то уже наверняка прикидывал бы, сколько бутылок водки потребуется для лечения внезапно навалившегося недуга.

«А ты чего? Не любишь холодной водички, напарник?» — этот вопрос Аины адресован, естественно, мне. Углядела мои мысли, не иначе. Или марево на берегу, не торопящееся в воду.

Ага… если бы просто холодная… Ладно, была не была! Я опасливо стягиваю термокостюм, медленно подхожу к берегу. Трогаю ногой водичку с симпатичной такой плавающей льдинкой…

Неприятно-щекочущая волна пробегает по телу, и прежде чем я успеваю сообразить, что к чему, знойное марево материализуется в Аину на расстоянии вытянутой руки. Сильный толчок, и я лечу в воду, беспорядочно хлопая крыльями. Ледяная вода обжигает… нет, вроде как не обжигает? Да ведь мне хорошо! Ух, здорово!

«А я думала, ты будешь визжать» — Аина говорит мысленно, но смеётся вслух.

«Ну вот ещё! Что я, дама? Я бы и сам…»

«Сам бы ты ждал, пока вода прогреется, а это случится в июне»

«Здесь Уэф. Всё, коллеги, вылезайте. Время, время!»

Термокостюмы, минуту-полторы назад возникшие из ниоткуда на берегу, так же бесследно исчезают в никуда. Определённо местным жителям и заезжим туристам следует соблюдать осторожность, путешествуя по глухим берегам Селигера, если им дорог здравый рассудок.

«А как-то и был такой случай, Рома, и не так давно. Мы с Уэфом купались в проруби, и не доглядели, как рыбаки подкатили на снегоходе. Ох и удирали они!»

«Всё, полетели!» — это, очевидно, Уэф. — «У нас сегодня масса работы!»

* * *

За время отсутствия нашей пятёрки во дворе старого скита произошли изменения. У крыльца стоит белая замызганная «Нива», и рядом крутится Казбек.

— Иваныч!

Пётр Иваныч встречает нас на крыльце, возвышаясь над окружающими, как древняя башня.

— Здорово, Рома!

Дед вдруг хватает меня под мышки, как пацана-малолетку, притискивает медведем. От неожиданности я вцепляюсь в деда руками и ногами одновременно, и все смеются.

— И вас с приездом, барышня! — переключает внимание Пётр Иваныч.

— Чего? — прищуривается Аина. — Ты меня ещё «госпожой» назови!

— Ну вот, хочешь как лучше, а выходит как всегда, — смеётся-ухает дед. — Это ж был комплимент!

Наша команда уже проходит в душ, стягивая костюмы. Селигер вообще-то озеро чистое, но там у берега был ил… Все моются разом, благо душевая комната немаленькая, и бьющие отовсюду струи приносят мне дополнительное удовольствие.

В трапезной уже кипит самовар, и за столом уже сидят Кио и Юайя. Один сдал смену, вторая приняла — вот почему их не было на утренней зарядке. На столе, кроме непременных шанег, молока, мёда и ватрушек стоят вазы с фруктами, и отдельно — широкое блюдо с изрядной горкой лимонов.

— Торжественный завтрак в честь прибытия делегации, значит, — гудит дед.

— Вчера уже был торжественный ужин, — смеётся Аина.

— А! — отмахивается Иваныч. — Разве ж я не знаю архангела нашего? Объедки кой-какие по углам небось наскрёб…

Все смеются, и папа Уэф тоже. Аина смачно откусывает от лимона, запивает молоком. Меня передёргивает.

«Напрасно морщишься» — улавливает Аина мои эмоции. — «Очень вкусно».

Я осторожно беру лимон, откусываю, невольно ожидая, что челюсти сведёт… Хм… Интересно… Вкусно. В самом деле очень вкусно! Вот кислятина же, а вкусно, отчего так?

«Ты до сих пор порой забываешь, Рома, что ты уже не человек. И вкусовые ощущения у тебя другие. Вспомни колбасу!» — мама Маша смотрит на меня поверх высокого стакана с молоком, точь-в-точь как тогда моя Ирочка.

Торжественный завтрак проходит в не менее торжественном молчании, нарушаемом только характерными аппетитными звуками. Впрочем, молчание это весьма условно, потому как за столом уже идёт оживлённый мысленный диалог — папа Уэф не любит терять время.

«Как прошла встреча с лесорубами?»

«Нормально. Тяжёлые, правда, ребята, да кому сейчас легко»

«Ладно, не расстраивайся. Ими уже занимается Геннадий»

«Ну тады за их светлое будущее я спокоен» — ухмыляется Пётр Иваныч.

— Лесорубы замучили, — папа Уэф перехватывает мой заинтересованный взгляд. — Настоящие бандиты, просто слов нет. Уже четвёртую фирму закрываем, а всё неймётся. Надо им порубить здешние окрестные леса, и всё тут.

— С мелкими порубщиками я сам справляюсь, слава Богу, — гудит Иваныч. — Ну да местные меня знают, лишнего не позволяют себе. С пришлыми хуже. Колёса прострелю там, мотор… Ежели кто особо отчаянный, ружьишком машет, ружьишко забираю…

— Лесовоз… — в глазах Уэфа зажглись озорные огоньки.

— Один раз! — дед с шумом прихлёбывает чай. — Очень уж наглые были ребята. В меня стреляй, ладно, а собака-то при чём? Еле вон Маша отходила Казбека моего… В долгу я перед тобой, Маша, по самый гроб.

— Да хватит уже, Иваныч, сколько можно! — это мама Маша.

— А как с лесовозом-то? — я увожу разговор в нужную сторону.

— А чего с лесовозом? Отогнал подале, Кольку Хруста оповестил, и все дела… Он где-то продал…

— И что, молча стерпели?

— Не до того им теперь, Рома. Все мысли, должно быть, о здоровье. Поди, уже в каталках катаются… А может, поумнели, случаются же чудеса иной раз…

— Не отвлекайся, Иваныч, — это Уэф. — Досказывай байку, и займёмся делом.

— Да, верно. С мелочью-то я сам справляюсь, хоть и время уходит лишнее. А вот с фирмами, которые из Москвы леса грабят… Тут дело Геннадия.

— И как? — я полон любопытства. Надо же мне профессионально расти, осваивать методы работы с подобными аборигенами…

— Геннадий изымает со счетов фирмы и её владельцев средства, все без остатка, — вмешивается папа Уэф. — Если имеется наличка, изымает тоже. И все ценные бумаги, равно как и документы. Всё остальное делают они сами, между собой. Всё просто, Рома.

Я таращу глаза. В самом деле, как просто. Если даже у фирмы «Майкрософт» изъять ВСЕ деньги и ценности до последнего цента, обнулив все счета, она немедленно прекратит свою деятельность и вряд ли возобновит. Остался пустячок — суметь это сделать.

— «Майкрософт» тут ни при чём, они на наш лес не покушаются, и для базы угрозы не представляют, — видно, что папу Уэфа ход беседы утомил, но ради любимого зятя он терпит.