В Генуе же питаются очень даже неплохо. Конечно, не так правильно, как в Молокьо. Однако в отличие от других областей Италии — той же Тосканы, известной своими мясными блюдами, или Лацио и Эмильи-Романьи с их густыми сливочными соусами, — лигурийская кухня, как и калабрийская, состоит из углеводов и овощей. Традиционные блюда — густой овощной суп минестроне, трофи[2] c соусом песто и фаринатой, лепешкой из нутовой муки и оливкового масла.

Что касается сладкого, в Лигурии очень популярны сухари «дель Лагаччо» (первое упоминание о них относится еще к 1593 году) из муки, привезенной из канадской провинции Манитоба, с небольшим количеством сахара. Они большие, но очень легкие — не больше семидесяти калорий, поэтому их можно считать самыми низкокалорийными сладостями в мире. Кроме того, в Генуе любят морепродукты: анчоусы, треску, мидии и так далее, — которые вместе с нутом и оливковым маслом составляют значительную часть «Диеты долголетия». О ней и пойдет речь в этой книге.

Когда я приехал в район Маленькая Италия в пригороде Чикаго, в городок Мелроуз-Парк, я впервые столкнулся со стилем питания, который может привести разве что к инфаркту. Мне было шестнадцать, из чемодана торчал чехол от электрогитары и, естественно, портативный усилитель. По-английски я говорил практически никак, даже в паспорте мне поставили штамп «Не говорит по-английски».

Музыкальная атмосфера Чикаго казалась мне потрясающей, только слишком уж было холодно. После уроков игры на гитаре, которые я пару месяцев брал у известного би-боп-музыканта Стюарта Пирса, я был готов покорять музыкальную сцену Чикаго. Жил я тогда у тети и по выходным сбегал из дома и ехал на метро в центр, а именно на знаменитую Раш-стрит, где приставал к музыкантам, чтобы те позволили мне поиграть с ними. Обычно мне разрешали, и я так и играл всю ночь, а к утру возвращался домой, где меня ждала рассерженная тетя.

Тогда я считал себя музыкантом. Я ничего не знал ни о правилах питания, ни о старении, но уже начинал понимать, что с питанием в «Городе ветров» дела обстоят не лучшим образом. Мои многочисленные родственники, коренные калабрийцы, один за другим умирали от сердечно-сосудистых заболеваний.

А ведь подобные случаи практически не встречаются на юге Италии, а в нашей огромной семье и подавно. Чем же они питались? Бекон, сосиски и яичница на завтрак, на обед и на ужин — в большом количестве паста и хлеб, мясо ели почти каждый день, бывало по два раза, и при этом почти не ели рыбы; употребляли много сыра и молока, жирных десертов с большим содержанием сахара. Как дома, так и в школе бóльшую часть блюд ели жареными. Пили обычно сладкую газировку или фруктовый сок, в котором тоже много фруктозы. В пицце по-чикагски сыра больше, чем теста! Неудивительно, что большинство жителей старше (а иногда и младше) тридцати страдали от ожирения или лишнего веса.

Что касается меня, то, прожив три года в Чикаго и питаясь как все, я немало набрал в весе, а ростом был 1 м 88 см — на двадцать сантиметров выше отца и на десять — брата.

И все из-за того, что привычная для тех краев пища богата белком и стероидными гормонами.

После трех лет «диеты по-чикагски» я и представить себе не мог, что в будущем стану есть еще больше, гораздо больше, и наберу много-много килограммов.

Гражданства США у меня не было, и я не мог рассчитывать на какую-либо финансовую помощь от государства, поэтому сам должен был найти способ продолжить учебу. И единственным моим вариантом заплатить за колледж оказалась армия.

Мне было девятнадцать. Когда я приехал в Центр по подготовке новобранцев на базе Форт-Нокс, штат Кентукки, я думал, что, в конце концов, не должно быть все так плохо: во всех фильмах и байках про американскую армию, конечно же, многое преувеличивают. Я всего лишь пройду суровую, но приличную подготовку.

Да как бы не так! Меня направили в танковый батальон, где подготовка шла вместе с морскими пехотинцами, которые всегда гордились своими особо тяжелыми тренировками. Мы спали по 3–4 часа, постоянно делали отжимания и другие упражнения и очень много ели. Многое делалось из последних сил.

Те два лета, которые я провел в Форт-Ноксе, выполняя трюки, о которых раньше и подумать не мог, запомнились мне как один из самых тяжелых, но при этом плодотворных периодов моей жизни.

Благодаря армейской подготовке такой пацифист, любитель музыки и науки, как я, смог научиться эффективно выполнять задачу за максимально короткий отрезок времени с незначительными ошибками или вообще без них. Я всегда должен был прыгать выше головы. Если ты сделал пятьдесят отжиманий, тебе говорили, что ты без труда сможешь сделать сотню. Если ты пробегал три с половиной километра за двенадцать минут, тебе твердили, что то же расстояние ты преодолеешь за десять (и у меня все-таки получилось пробежать его за десять минут — здорово, скажу я вам!).

Но вернемся, наконец, к еде. Естественно, основу питания в армии составляли мясо и богатые углеводами продукты. Кола-кола и другие газированные напитки были запрещены. Выпить газировки дозволялось только тем, кто набирал 200 баллов в беге, отжиманиях, прессе или же мог семьдесят раз подряд отжаться, шестьдесят раз покачать пресс — все это меньше чем за две минуты — и пробежать три с половиной километра менее чем за десять с половиной минут. Я редко попадал в их ряды. Наверное, тогда я впервые столкнулся с пищевой зависимостью: выпить этой смеси из фосфорной кислоты и сахара мечтали абсолютно все, и все завидовали тем немногим, кому удавалось набрать заветные 200 баллов.