«В эти минуты, не зная, что делать,

Оставалось бежать внутри себя.

Всё, встречавшееся навстречу, погубить.

В последний раз, любя,

Стирать, стирать, стирать по городу

Все следы, оставшиеся от тебя».

С лёгким чувством удовлетворения, какое всегда появлялось, стоило Але выразить себя в стихах, она вытерла остатки туши со щёк и пошла в парк. «А+В» на всех скамейках резали по живому, но она не могла не обращать внимания на буквы. Обойдя весь парк пешком и вымотавшись, девушка купила билет в кино. Голливудский триллер с кучей спецэффектов оказался до обидного не захватывающим. Потом – ещё одна комедия, пошлый несмешной юмор. Глаза устали от света экрана, и хотелось спать. Аля вышла на улицу, по-прежнему не зная, куда себя деть. Денег в кошельке осталось не так много. Солнце начинало клониться к закату.

Вот бы сбежать теперь из этого города подальше. И тут её осенило. Аля дошла до ближайшего магазина и купила коробку пирожных. Доставая телефон из маленькой сумки на плече, она мечтала, чтобы родители услышали звонок.

– Мам, можно я приеду? Давайте на даче отметим мой день рождения?

Удивлённым голосом мама сказала, что они будут рады, что папа поймал рыбу, закоптил на костре и как раз думал, как её лучше довезти, чтобы порадовать Алю. Потом мама распереживалась и просила прятать деньги и телефон подальше – на прошлой неделе снова было несколько ограблений в электричках. Сказала, что попросит отца встретить Алю на станции. Чрезмерная мамина забота, которая почти всегда раздражала, сейчас была очень приятна.

Родители – вот единственные, кого Але сегодня хотелось бы видеть. Она пошла в сторону вокзала, по пути внося телефон Влада в чёрный список. На минуту ей стало жаль его – совсем скоро он будет сидеть в кафе и пытаться ей дозвониться. Но она отогнала эту мысль и пошла быстрее. Последняя электричка в Полески уходила через 15 минут.

Глава 3

Проехав остановку до вокзала, Аля быстро дошла до пыльной станции и купила билет. Турникет услужливо пропустил её: по ощущениям – будто в новую жизнь. Три ступеньки наверх на перрон, освещённый последними лучами солнца. В наушниках надрывались самые депрессивные из знакомых Але композиций. Четыре минуты до поезда.

Перрон с той стороны, куда приезжали загородные электрички, был похож на муравейник. Усталые и чёрные от солнца дачники выгружались из последних воскресных электричек, чтобы завтра утром отправиться на работу. Они все тащили тяжёлые сумки и пакеты. «Наверное, помидоры и яблоки», – думала Аля, которая впервые с самого утра почувствовала голод. Она огляделась – киоск с едой был уже закрыт. На этой стороне перрона топталось всего несколько человек. Мало кому нужно ехать в глушь вечером в воскресенье. Несколько старушек, вздыхая, обсуждали цены на проезд в электричке. На скамейке за киоском сидел парень в чёрной толстовке с капюшоном, надвинутым глубоко на лицо. Але стало одиноко и неуютно. Она оттянула платье как можно ниже к коленям и села на другую скамейку.

Бесконечных три минуты. Аля почувствовала пристальный взгляд подозрительного парня сбоку, но решила не поворачиваться. Ей захотелось достать телефон и кому-нибудь позвонить, но, вспомнив о недавних грабежах, она сдержалась.

Скрипя, подошла электричка. Аля прошлась немного, чтобы зайти где-то в середине поезда, и села к окну. К её глубокому сожалению, парень в капюшоне зашёл в тот же вагон. Он встал у окна возле дверей и оперся о стену. Аля оглянулась и, убедившись, что в вагоне есть ещё несколько человек, успокоилась, достала телефон. Несколько пропущенных и поздравительное смс от Вики. Пропущенные звонки от девчонок, ещё несколько поздравлений в соцсетях. И пара сообщений от Влада – забыла заблокировать его во «Вконтакте». Аля решила не читать и прислонилась к окну. Приятный холод стекла успокаивал. Чтобы не заснуть, Аля стала наблюдать за парнем в капюшоне. Он стоял, скрестив руки на груди и глядя в пол. Лицо было плохо видно из-за капюшона и слабого освещения в вагоне. Широкие плечи. Довольно высокий. Немного худоват. Серые джинсы, яркие кроссовки и пустой рюкзак на одном плече. Совсем не похож на дачника. Интересно, изменял ли он когда-нибудь своей девушке? Интересно, изменял ли когда-нибудь папа маме? Вообще, считают ли мужчины поцелуи изменой? Аля пустилась в невесёлые философские размышления.

Электричка тащилась словно приклеенная к земле. За две станции до Полесок Аля уже еле держала глаза открытыми. Редкие фонари за окнами совсем пропали. Начинались участки лесополосы.

Чем ближе к ночи, тем сильнее хочется чьего-то уютного тепла рядом. Последние люди из вагона вышли, но парень так и стоял, изредка меняя позу, и Аля перестала воспринимать его как угрозу. Она даже была рада, что едет не одна.

Вдруг парень резко встрепенулся, и, оглядевшись, вышел в тамбур. Видно было, что он там не задержался, а перешёл в другой вагон. Аля вздрогнула и напряглась. Если он увидел пожар или грабителей, мог ей сообщить. Но вокруг было тихо и спокойно. Сквозь стук колёс из соседнего вагона донёсся еле слышный крик.

Сердце и дыхание снова перестали слушаться Алю. Она быстро решила встать и бежать в другую сторону. Весь сегодняшний день пронёсся у неё перед глазами, пока она быстро шла к противоположной двери вагона. Но тут притупившиеся злость на Влада и боль снова захлестнули её. Она развернулась и пошла обратно, доставая на ходу телефон. План созрел моментально. «Если чувак в чёрном отнимает сейчас пенсию у какой-нибудь старушки, сниму его на видео и выложу в сеть».

Случившееся дальше показалось Але долгим страшным фильмом, хотя заняло не больше трёх минут.

Выйдя в тамбур, она включила камеру и осторожно заглянула в дверное окошко. Двое рослых мужчин избивали Алиного спутника, лежащего на полу, и отчаянно отбивавшегося. Рядом с ними, вжавшись спиной в оконное стекло, стоял испуганный пожилой мужчина азиатской внешности. Больше в вагоне никого не было видно.

Аля судорожно сглотнула и спряталась за дверью, держа телефон в вытянутой руке. Электричка начала тормозить. Вдруг двери в тамбур раскрылись, и кто-то вывалился из вагона, больно ударив Алину руку. Она в ужасе прижалась к стене. Телефон отлетел на пол.

– Здесь тёлка, – просипел мужской голос над ухом.

Один из мужчин, высокий и толстый, громко выругался, свирепо смотря на Алю. Второй, более подтянутый, прижимал к груди сумку. Он оглянулся, и, заметив включённый телефон на полу, с силой наступил на него ногой. Послышался хруст. Толстый потянулся рукой к Але. Она вскрикнула