Когда показалось Александру Петровичу, что в супружеской опочивальне возле их кровати стоит «колдун» — мужик Ананий, то, как пишет он в письме, «зело стало мне тошно без меры, пожесточилось сердце мое, закипело и как бы огонь, и бросился я на жену свою… и бил кулаками и подушками душил… и ухватил я кортик со стены, стал ея рубить тем кортиком…»[14].

Разумеется, ни Лев Александрович Пушкин, ни Василий Львович, которому Александр Петрович приходился дедом, ни Александр Сергеевич (для него Александр Петрович — прадед) не знакомились с материалами уголовного дела. Но эта трагическая история дошла до них в семейных рассказах.

А. С. Пушкин писал о ней: «Прадед мой… умер очень молод и в заточении, в припадке ревности или сумасшествия зарезав свою жену, находившуюся в родах»(ХI, 161). Евдокия Ивановна, по следственным документам, была «чревата» и ждала ребенка.

Вернемся, однако, к Льву Александровичу Пушкину. Скорее всего, над ним и его сестрой была учреждена опека. Долг отца — 800 рублей в рекрутскую счетную канцелярию — по «сиротству и скудости» детей простили. По завещанию А. П. Пушкина его дворовым крепостным людям должны были дать вольность; обширная московская усадьба по Божедомскому и Самотечному переулкам досталась детям; деревни, в том числе село Архангельское, Болдино Нижегородской губернии, отошли к сыну, который впоследствии обязан был дать сестре в приданое пять тысяч рублей (деньги по тем временам немалые).

Лев Александрович с малолетства был записан в лейб-гвардии Семеновский полк. В 1739 году его определили капралом в артиллерию. Затем он стал сержантом, штык-юнкером, подпоручиком, поручиком, капитаном, майором. В 1760 году Л. А. Пушкин принимал участие в Семилетней войне. Сведений о его наградах нет. Но в Военно-историческом архиве в Москве хранится формулярный список Л. А. Пушкина, где ему дана такая характеристика: «…в должности звания своего прилежен, от службы не отбывает, подкомандных своих содержит и военной экзерциции обучает добропорядочно и к сему тщание имеет, лености ради больным не рапортовался и во всем себя ведет как исправному штап офицеру надлежит и как по чину своему опрятен, так и никаких от него непорядков не происходит и таких пороков, которые по указу государственной военной коллегии 756 году генваря 30 дня написаны, не имеет, Для чего по усердной его службе к повышению чина быть достоин»[15]. К этому времени Лев Александрович был женат и успел овдоветь; шестнадцати лет он обвенчался с Марией Матвеевной, урожденной Воейковой. В 1745 году родился их первенец Николай, в 1751 году — Петр, в 1757 году — Александр. Дети, как и отец их, стали военными: Николай — артиллерии полковником, Петр вышел в отставку артиллерии подполковником, Александр в 1785 году был в звании капитана. В 1757 году, видимо вскоре после рождения третьего сына, Мария Матвеевна умерла. За три года до ее кончины. в конце 1754 года, в семье Пушкиных произошла из ряда вон выходящая история, причиною которой была ревность. Об этой истории рассказывают архивные документы.

В доме Л. А. Пушкина жил 28-летний венецианский подданный Харлампий Меркади — он преподавал французский, итальянский и греческий языки. Потом он переехал к шурину Льва Александровича Александру Матвеевичу Воейкову. Однажды, когда шурина навестил Лев Александрович, они учинили венецианцу побои, подвесив его на конюшне за руки, а потом отвезли в деревню Воейкова, где несколько месяцев держали в домашней тюрьме. Освободившись, Меркади подал на обидчиков жалобу. Суд при Военной коллегии, который закончился в начале 1756 года, установил, что главным виновником происшествия был А. М. Воейков, хотя причиною тому были подозрения в любовной связи Меркади с женой Л. А. Пушкина Марией Матвеевной[16]. В формуляре Льва Александровича осталась запись о том, что он «за непорядочные побои находящегося у него в службе венецианина Харлампия Меркадии был под следствием, но по имянному указу поведено было его Пушкина по монаршей милости простить, а следствие ево оставить и определить по прежнему ево должности»[17]. В. Л. Пушкин мог знать об этой истории. До А. С. Пушкина она дошла в несколько ином виде с душераздирающими романическими подробностями и трагическими вымыслами. «Дед мой, — писал он в „Начале автобиографии“, — был человек пылкий и жестокий. Первая жена его, урожденная Воейкова, умерла на соломе, заключенная им в домашнюю тюрьму за мнимую или настоящую связь с французом, бывшим учителем его сыновей, и которого он весьма феодально повесил на черном дворе» (XII, 311).

Не исключено, что столь сильные переживания, а также смерть супруги привели Льва Александровича к болезни. В августе 1761 года он подал прошение об отставке по состоянию здоровья. Его осмотрели врачи — «штап-лекарь» Келхен и доктор Андрей Бахерахт. Они заключили, что он «имеет болезнь, которую мы называем малум хипохондрианум кум материя» — от болезни этой «по временам бывает у него рвота, рез в животе, боль в спине и слепой почечуй (геморрой. — Н. М.), от которого может приключиться меликолия хипохондриана»[18]. Однако Военная коллегия, невзирая на заключение врачей о том, что по болезни Л. А. Пушкин «ни в какой службе быть не способен», сочла, что «по ево молодым летам по излечению болезней не безнадежен»[19]. 17 августа 1761 года коллегия приняла решение отпустить Льва Александровича «в дом ево на год», с тем чтобы через год явился он в Петербург в коллегию для переосвидетельства. Артиллерии майор Л. А. Пушкин получил паспорт для проезда в Арзамасский уезд, в село Архангельское, Болдино тож, и затем обратно в Петербург. В Северную столицу он должен был вернуться не позднее 17 августа 1762 года. Но ни Лев Александрович Пушкин, ни члены Военной коллегии не предполагали, какие события помешают его возвращению.

25 декабря 1761 года в Петербурге скончалась дочь Петра I императрица Елизавета Петровна. Императором стал ее племянник Карл Петр Ульрих — Петр III. Он успел издать манифест о вольности дворянства, который отменял обязательную для дворян государственную службу, и некоторые другие указы, заключить мирный договор с Фридрихом II, возвративший Пруссии все занятые русскими войсками территории. Но царствование Петра III длилось недолго. 28–29 июня 1762 года гвардия возвела на российский престол его супругу — немецкую принцессу из княжества Ангальт-Цербстского Софию Фредерику Августу, которая при крещении получила имя Екатерина. Петр III был убит; народу объявили о его кончине в результате «припадка гемородического», от которого он «впал в прежестокую колику». Москва готовилась к коронации Екатерины II. 7 июля 1762 года были изданы указ «О бытии коронации в сентябре» и «Милостивый манифест» и приготовлено 600 тысяч рублей для раздачи народу. Предполагалось украсить стены домов коврами, заборы — ельником, соорудить галереи и триумфальные ворота, иллюминировать город. Готовился грандиозный фейерверк. Среди художников, оформлявших Москву, были А. П. Антропов и Д. Г. Левицкий, среди поэтов, сочинявших всевозможные надписи, — М. М. Херасков и И. Ф. Богданович…