– Надо было мне самой прибить ее сразу же, как только она родилась! Пусть бы я сама расшибла ей тогда голову этой его тростью, чтобы не рвалось так сейчас мое сердце из груди! Ох, Лолли! Сладкая моя Лолли!

Карета подкатила к бывшему фабричному зданию, над главным входом которого теперь красовалась вывеска, извещающая, что это и есть знаменитый на весь Лондон Стоун-Хаус.

– Проводите Минни внутрь, будьте так любезны, Реджи. И передайте ее на попечение миссис Кромвель, которая знает, что надо делать, и позаботится о ней.

Реджи соскочил с подножки и участливо протянул руку, помогая старой шлюхе выйти из кареты и обнаружив при этом редкое умение и сочувствие, наличия которых он и не предполагал в себе.

Позже, уже совсем ночью, Реджи отправился к себе домой со странным чувством удовлетворения. Он смог оказаться кому-то полезным, и это было необыкновенно приятно. И еще он заключил, что мистер Морган обладает исключительно редкими душевными качествами и, вне всякого сомнения, является настоящим благородным джентльменом. Пройдет совсем немного времени, и Реджи поймет, как сильно он заблуждался.

Пробил час ночи, когда карета мистера Моргана остановилась на подъездной аллее, ведущей в Боумонт-Хаус на Стрэнде. Выстроенный из серого камня особняк на протяжении вот уже нескольких столетий являлся оплотом нескольких поколений представителей этого семейства. Назвать особняк великолепным значило бы не сказать о нем ровным счетом ничего.

Морган оглядел себя и, хотя все было безупречно, оправил свой костюм. Он вышел из экипажа, тронул поля высокой шляпы, поблагодарив кучера за поездку, и карета тут же двинулась по направлению к служебным постройкам. Морган посмотрел по сторонам, бросил взгляд вдоль широкой, вымощенной камнем подъездной аллеи и подошел к неприметной дверце, которую открыл своими ключами. Три пролета по узкой темной лестнице – и он поднялся к еще одной двери. На этот раз ему потребовалось всего лишь постучать.

– Мистер Морган, – раздался мягкий женский голос, – это вы?

– Да.

Дверь, скрипнув, распахнулась, и Морган невольно прикрыл глаза, оказавшись в залитой ярким светом газовых светильников превосходно оборудованной всем необходимым – и костюмами, и гримом – комнате.

– Проходите, проходите, – проговорила Колетт с теплой улыбкой. На ее лице отразилось явное облегчение. Шестидесятилетняя служанка взмахом руки поторопила мистера Моргана. Вид у нее был усталый.

– Мне, конечно же, не следует заставлять тебя ждать так долго в такие ночи, как эта, милая Колетт.

– Да я бы все равно глаз не сомкнула. Я же не могу места себе найти до тех пор, пока не увижу вас в целости и сохранности после всех этих ваших ночных вылазок.

Морган снял пальто и протянул его сгорбившейся служанке.

– Ты все еще хмуришься? Но все волнения позади. Ведь так, Колетт? Или случилось что-то такое, о чем я еще не знаю?

Она, казалось, не услышала вопроса, занятая тем, что вешала хозяйское пальто в шкаф.

– Колетт! Что-то произошло? – требовательно спросил Морган. – Ты нездорова?

Когда Колетт повернулась, улыбка на ее лице отчего-то показалась ему вымученной.

– Нет-нет. Со мной все хорошо. Ну же, снимайте свой сюртук и жилетку. Удалось ли спасти сегодня какую-нибудь молоденькую заблудшую душу?

– Сегодня мне было не до молоденьких. – Морган расстегнул рубашку и отстегнул накладные манжеты. Затем развязал белоснежный, сильно накрахмаленный шейный платок. – Хотя кое-кого – одну старую потаскушку – мне все же удалось увести с улицы. Бедняжка! Недавно она потеряла свою дочь.

– Да, будь таких, как вы, побольше, и мир наш стал бы куда лучше.

– Возможно.

Морган прочесывал улицы вот уже целых пять лет, но вместо того, чтобы увидеть, как падших созданий становится все меньше, замечал лишь, что число их с каждым годом только растет. Едва ли не в десятикратном размере.

– Поднимите-ка руки повыше, прошу вас. – Колетт нагнулась и расстегнула булавку, которая скрепляла надетый под рубашку бандаж.

Затем Колетт принялась медленно разматывать полоску грубой жесткой материи, которой был обмотан торс мистера Моргана, и вскоре наружу вырвались полные груди с крупными сосками, которые вмиг затвердели от холодного воздуха.

– Ну вот, мистер Морган, – заговорщически подмигнула Колетт, – теперь вы снова женщина. Так вы, наверное, чувствуете себя куда лучше, правда?

– Да, верно, гораздо лучше, – ответила ей Лидия, сбрасывая с себя последние детали своей маскарадной экипировки.

– К сожалению, вам снова надо будет одеться.

Лидия взглянула на служанку и удивленно вскинула брови:

– В такой час? Но зачем? Колетт нахмурилась:

– Конечно, вам бы сейчас лучше отдохнуть, но, как я понимаю, придется встретить гостей. Сэр Тодд и леди Лич вместе с вашим супругом ждут вас в библиотеке.

– Так поздно? Должно быть, случилось что-то серьезное. – Лидия внимательно посмотрела на служанку. – Говори, в чем дело?

– Там еще и мисс Луиза Кэнфилд. – Выражение лица служанки было напряженным. – Все они ждут, когда же вы наконец явитесь к ним.

– Луиза Кэнфилд? Эта известная актриса?

Колетт кивнула. Она не сказала Лидии всего, что знала, а Лидия не хотела понуждать ее говорить, чтобы не ставить служанку в неловкое положение. Колетт Армитидж, как и ее муж Генри, прислуживала графу Боумонту, мужу Лидии, вот уже более тридцати лет. Они оба знали ее дорогого Бо куда лучше, чем сама Лидия.

– Ну что ж, полагаю, мне следует пойти и выяснить все самой.

Лидия стояла, задумчиво постукивая носком туфельки по полу, и пыталась догадаться, что за новости ждут ее в библиотеке. Колетт же тем временем затягивала ее стройную фигуру в корсет. Лидии пришлось сменить одну форму несвободы на другую. Да, все обстояло именно так. Какой бы безрассудной и храброй она ни была, осуществляя свои ночные вылазки в обличье Полуночного Ангела, в женском платье она просто не сможет чувствовать себя уверенно без такой детали туалета, как жесткий корсет. Лидия подняла руки, чтобы Колетт было удобнее стягивать шнурки.

Отражавшаяся в большом зеркале худощавая фигурка вполне могла бы сойти за мальчишескую, если бы не полная грудь Лидии, которая сейчас была приподнята получашечками корсета. Лидия опустила левую руку на свои короткие черные волосы и, щедро умастив макассаровым маслом, подняла их со лба к затылку. Гладкая прическа еще больше подчеркнула ее высокие скулы, а губы словно бы стали казаться полнее. Голубые, с лиловатым оттенком, глаза с пристрастием разглядывали отражение в зеркале. Лидия столько времени пробыла мистером Морганом, что уже сама толком не знала, кто же она на самом деле.

– Не забудьте про усики, – напомнила Колетт.

– Ах, Господи! Конечно! – Лидия с коротким смешком сняла фальшивую накладку с верхней губы. – Я уже даже не обращаю на них внимания, настолько привыкла. Но мне совсем не хочется шокировать сэра Тодда и леди Лич своим диким видом! Не хватало только явиться к ним в платье и с усами! – К тому же Лидии совсем не хотелось опозориться перед известной актрисой мюзик-холла, ожидающей ее в библиотеке.