и начал заворачивать крышечку, Кристина шмыгнула носом за моей спиной. Да что же это такое?!

Я сунул тюбик в карман и снял с себя клетчатую рубашку, благо надета она была на серую футболку, и я бы не остался топлес.

– Держи, – я протянул рубашку назад, не поворачиваясь. – Надень её, она чистая, только сегодня надел.

– Спасибо, – совсем грустным голосом ответила Крис, но рубашку взяла.

Я выждал минуту, чтобы она успела накинуть на себя одежду, и ушёл к багажнику, чтобы убрать крем и аптечку на место. Ну и день. Сплошная невезуха. Хотя… какая же это невезуха, если это я уже в который раз облажался. Если бы не пупок…

Я треснул себя по лбу. Вот болван.

Вернувшись за руль, я осторожно обернулся к ней.

– Прости, я нечаянно, я не хотел так резко тормозить, просто отвлёкся, – начал нелепо и смущённо оправдываться перед ней.

– Ничего, это же я сама тебя… отвлекла, – Кристина застёгивала пуговицы на рубашке, но до самого верха не дошла, оставив вырез почти полностью открытым. Я даже представлять не хотел, как должно быть больно ткань касалась свежего ожога.

– Тебе больно? – не выдержал я, и Кнопка глянула на меня почему-то виновато.

– Терпимо, – она отвела глаза, – спасибо за рубашку, она очень мягкая.

– Да… – я смутился, – не за что. Думаю, надо ехать…

Я не понимал, чего меня так накрывает перед ней, как школьника прям. То в безумство и подвиги кидает, то тупить начинаю, как последний имбецил, скоро вот и слюни начну пускать от одного взгляда в её сторону.

Заводя машину, я всё же коротко глянул, как она подворачивала слишком длинные для неё рукава. От вида красивой девушки в моей рубашке по телу от груди разлилось какое-то необъяснимое тепло. Обычно моя одежда на представительницах прекрасного пола оказывалась совсем в других обстоятельствах. И теперь я не мог не думать об этом.

А ещё о спелых румяных яблоках. Кажется, вещих.

4.

 Мы ехали молча довольно долго, через какое-то время Кристина вновь включила музыку и мы продолжили её так же молча слушать. Кофе допили уже почти холодным и без удовольствия. Но думаю, мне грех было жаловаться на него, все же мои фамильные ценности пострадали не так сильно, как её… прелести.

Между нами образовалась какая-то странная неловкость от кофейного происшествия и поэтому, когда мы застряли в пробке в Клину, и я пожалел, что не поехал по платной трассе в объезд, я всё же решил нарушить молчание.

– Ты как?

– Нормально, – ответила она, глядя в окно.

Мне было крайне неуютно с этим «нормально».

– А хочешь, в музей Чайковского заедем по дороге? Мы как раз скоро рядом будем, говорят там интересно, – предложил я, чтобы поднять ей настроение.

– Нет, это долго. Давай лучше на мойку заедем, а то машина совсем страшная, – ответила она, и я раздражённо скрипнул зубами. Ладно.

Мы проехали почти весь город с кучей светофоров, пока по дороге на выезде не попалась автомойка с классическими немногословными джамшутами в резиновых тапках. Пока они намыливали мою машину, мы с Кристиной стояли в стороне рядышком и наблюдали за завораживающим процессом, как другие работают, раз уж огня тут нет, а до воды ещё дело не дошло. В самый последний момент я предложил ей яблоко, выудив его из пакета.

Теперь она стояла и грызла этот сочный плод с громким хрустом, который отвлекал меня от созерцания мыльных потёков на крыльях и дисках и заставлял оборачиваться. Кристина заметила это раз на третий и вдруг обернулась ко мне.

– Хочешь?

Я моргнул, э… не могла же она понять, что я думаю о том, как её губы красиво выглядят на гладком боку яблока, когда она его откусывает. И как здорово выглядели бы на…

– Что?

– Яблоко попробовать? – невинно продолжила она, и я выдохнул.

Чуть нагнулся и укусил яблоко прямо у неё в руках, но не отпустил сразу, а шутливо зарычал, как собака, вцепившаяся в кость. Кристина рассмеялась и подёргала немного, поддерживая игру, пока я, наконец, не оттяпал кусочек, с хрустом его тут же жуя.

– Хороший мальчик, – она потрепала меня по макушке, взъерошивая волосы, и я заулыбался.

– Мне нравится, – внезапно сказал я, но тут же исправился, – яблоко сладкое.

– Да, – улыбнулась она, взмахивая ресницами очень по-особенному.

Я тоже ей нравлюсь? Улыбка не сползала с моего лица.

– Слушай, – она спросила ещё, прожевав очередной кусочек, – а почему мы на самолёте не полетели?

Вот теперь улыбка сдулась. Мне тоже стало вдруг интересно, почему эта гениальная идея не пришла мне в голову? Может, потому что я трачу всю зарплату на грёбаную ипотеку и у меня не осталось денег на два нихрена не дешёвых билета на самолёт до Питера, а «Сапсан» нам оплачивала компания. Я же не просто так по бесплатным трассам и по пирожкам вдарил. И повышение это мне нужно для того, чтобы перестать питаться халявными булками в офисе. Когда я брал ипотеку на пять лет, я слишком сильно переоценил свои силы. Но ей я ответил.

– У меня аэрофобия!

– Ты врёшь! – кокетливо заулыбалась она снова, – я знаю почему.

– Да? Просвяти.

– Ты любишь сидеть за рулём, – на мой вопросительный взгляд она продолжила, – я заметила, как ты выглядишь, когда ведёшь, у тебя очень довольный вид. Ты наслаждаешься процессом и очень любишь свою машину, я слышала, как ты работникам объяснял, как диски промывать, чтобы они не халтурили.

– Однако ты наблюдательная. Но не совсем права, – я тоже включил тяжёлую артиллерию в тридцать два отбеленных и «бездонно-голубые» глаза, от которых все девушки в первую очередь начинали томно вздыхать, глядя на меня. – Мне показалось, что в перелёте длиною в час я не успею насладиться такой прекрасной компанией.

Она нежно рассмеялась, и я записал себе это как попадание в центральную область мишени. Не яблочко, но близко. Кристина вдруг сделала резкий жест рукой, и я не сразу понял, что она отправила в полёт остатки яблока. Проследил за огрызком, чтобы удивлённо открыть рот, когда он с филигранной точностью приземлился в центр ведра с мусором у стены мойки.

– Вот это меткость! – присвистнул я.

– В баскетбол в институте играла, правда, в команду не взяли.

– Почему? Ты же снайпер! – честно изумился я.

– Из-за роста, почему же ещё? – она пожала плечами. – Туда таких коротышек не берут, зачем им Кнопки, им нужны телебашни!

– Эй, я не хотел тебя обидеть, да и не низкого ты роста, вполне хорошего.

– Сказал