– Я люблю тебя, – чмокнув меня в губы, Леонхашарт отступает, приседает и с такой силой подскакивает вперёд, что проламывает асфальт.

Я даже отреагировать не успеваю, смотрю ему вслед, а внутри разверзается страшная пустота.

Он отлетает метров на сорок, когда белые пентаграммы, окружавшие его, гаснут. Снова взвывает сирена, но Леонхашарт летит дальше. А ко мне, словно грозный боевой ангел на эпичных артах к играм и фэнтези, спускается Гатанас Аведдин. Только крылья у него не с перьями, а перепончатые. И у меня к нему очень много вопросов.

Надеюсь, он действительно собирается помочь, и я смогу их задать.

Взмах крыльев обдаёт меня потоком воздуха, Гатанас Аведдин приземляется. Исходящий от меня свет магии подкрашивает его белоснежную броню в лилово-алый, отсвечивает на блестящей поверхности безликого шлема.

Впереди громче завывают сирены – Леонхашарт улетает, но пока его скорости мало, накопители не справляются с выделяемой им магией.

– Я вынужден буду взять вас на руки, – предупреждает Гатанас и подхватывает меня, а в следующий миг приседает и подскакивает, тоже ломая поверхность дороги.

От мощного рывка голова дёргается, я вцепляюсь в плечо Гатанаса, а затем вглядываюсь вдаль. Движение Леонхашарта видно по отстреливающимся накопителям магии, слышно по поднимающемуся вою сирен. Его фигура уменьшается вдали, теряется на фоне высотных домов с сияющими окнами.

Правильно ли мы сделали, что разделились?

Гатанас перелетает через здания квартала, под нами промелькивают крыши, дворы, переулки. Оказавшись над дорогой, он закладывает лёгкий вираж, изменяя курс так, чтобы лететь ровно над ней. Посторонних автомобилей здесь тоже нет. Белый кабриолет ждёт далеко впереди. Рывок вперёд – и мы оказываемся возле него, при приземлении меня встряхивает.

Накопители рядом со мной отстреливаются, но не так повально, как у Леонхашарта. Раз так в десять меньше. И Гатанас Аведдин не спешит. Поставив меня на дорогу, галантно открывает дверь с пассажирской стороны.

– Если я откажусь, вы меня силой заставите поехать? – спрашиваю из чистого любопытства, даже не пытаясь оглядеться и найти пути отступления: что-то мне подсказывает, что, пока я сияю, точно новогодняя ёлка, попытки убежать могут кончиться плохо.

Помедлив, Гатанас вытаскивает белый смартфон, но не набирает номер, не печатает, а, судя по движению пальца, открывает какую-то программу, просматривает что-то.

– Исходя из данных мониторинга и моих приблизительных расчётов скорости отстреливания накопителей в вашем присутствии, для понижения магического фона достаточно, если вы будете идти по дороге. Так что если не хотите со мной ехать, можем прогуляться пешком. Но если останетесь на месте, тут я, пожалуй, действительно вынужден буду применить силу для вашего дальнейшего продвижения.

– Тогда давайте прогуляемся, – предлагаю я, и дело не только в том, что я не слишком доверяю этому демону (будь у него желание, он бы меня увёз, куда ему надо), просто при хождении думается легче.

А ещё физическая нагрузка помогает бороться со страхом. Мне сейчас очень страшно за Леонхашарта.

***

«Давненько я не гулял по городу», – шагая рядом с Настей, Гатанас отслеживает по смартфону поездку Леонхашарта, отстрел накопителей и процесс замены их на новые. Новых не хватает: ресурсы города не рассчитаны на ликвидацию сгорания источника магии архидемона.

На соседней кольцевой дороге всё ещё подвывают сирены, туда пустые накопители ещё только везут.

Стоит подумать, что, задержись он в подземном хранилище минут на десять дольше, и Леонхашарта с Анастасией ликвидировали бы по протоколу безопасности, несмотря на то, что им удавалось поддерживать нормальный магический фон своим постоянным движением, и Гатанаса пронизывает холод, покалывает сердце.

А ведь это ещё не конец, Нарак ещё может лишиться истинной пары – вот что самое страшное.

Практических подтверждений того, что выплеск такого типа может остановиться снижением магического фона за счёт откачки излишков магии, нет. И тут Гатанас надеется на два момента, которых не было у других погибших от неконтролируемого выплеска магии демонов: пока ещё тонкая, но уже наметившаяся связь Леонхашарта с родовым артефактом, оттягивающим часть излишков магии. И истинная пара. Пусть пока связь между ними тоже очень тонка, ведь даже такой мощный выплеск не мог начать полноценный процесс трансформации Анастасии в демонессу, что необходимо для истинной связи, но резонанс между их источниками налаживается, и если успокоить её источник (а это намного проще), это может благотворно повлиять на источник Леонхашарта.

– Скажите, – неожиданно заговаривает Анастасия. – Мы с Леонхашартом – истинная пара?

Лишь десятилетия работы в Архисовете и опыт многочисленных интриг помогают Гатанасу не остановиться от неожиданности. Продолжая цокать подбойками по асфальту, он поворачивает голову к Анастасии: её глаза пылают лиловым, как два костра. Светится кожа, волосы.

«С рогами она будет выглядеть великолепно», – мимолётная мысль не мешает Гатанасу подумать о том, что Леонхашарту следовало бы сделать выговор за распространение сведений, не предназначенных ни для кого, кроме архисоветников.

– Нет, но почему вы так думаете? – под маской Гатанас улыбается, надеясь придать голосу некоторую беспечность.

– Потому что вы лично занимаетесь нашим спасением.

Это очевидное замечание только сейчас доходит до Гатанаса. Он так спешил защитить истинную пару, что совершенно не подумал: он же выдаёт их настоящую значимость.

Но привыкший изворачиваться мозг быстро подсказывает идею, как замаскировать настоящую причину интереса:

– Меня изумило, что Леонхашарт смог удержаться от перехода в боевую форму и сохранил способность действовать. Да и выбранный им вариант противодействия выплеску заинтересовал. Если нам удастся таким образом спасти архидемона, это может изменить все представления о магической безопасности Нарака, – Гатанас говорит убедительно, хотя сам понимает, чем именно Леонхашарт отличается от любого другого архидемона.

– Вы настолько в этом заинтересованы, что решились применить заклинание? Здесь архидемонам запрещено воздействовать на что-либо, помимо собственного тела.

– Как у главы сектора Возмездие у меня больше прав, чем у любого другого архидемона. И данный случай показался мне достаточно интересным, чтобы воспользоваться особыми полномочиями. – Гатанас небрежно взмахивает рукой, понимая, что надо уводить разговор от опасной темы. – Ладно, моя любознательность не так уж важна и интересна, может быть, расскажете, что случилось? Почему начался выплеск?

***

Тревога нарастает. Накопители методично отстреливаются, сирены звучат тише, а меня почти трясёт. Не знаю, чего на самом деле добивается Гатанас Аведдин. С одной стороны, высказанный им вариант навскидку правдоподобен. С другой… он мог солгать. Или таким образом отвести внимание от другой истинной пары – например, от Баашара и Найтеллит. Ведь неизвестно, что у них там и как. И то, что официально их разыскивают, может не значить ровно ничего.