Она чувствовала, как жизнь покидает ее, стекая на землю. В отличие от тела, мозг отчаянно сопротивлялся.

На мгновение рука сдвинулась, и у Джемаймы появилась надежда, что все закончилось.

Что-то ударило ее прямо в середину лица. За мгновение до того, как ее мозг взорвался от боли, девушка услышала звук ломающейся кости. Брызнувшая из носа кровь каскадом хлынула по губам.

Нечеловеческая боль заставила ее закричать, хотя она не могла издать ни звука. От этого грязь проникла в горло еще глубже.

Рвотный рефлекс попытался вытолкнуть ее назад, и Джемайма закашлялась. Она пыталась проглотить сухую землю, но та липла к стенкам горла, как свежая смола.

Слезы наконец брызнули из глаз, пока девушка все пыталась найти хоть какой-то запас воздуха в своем организме.

Второй удар пришелся по щеке.

И опять ее сознание взорвалось от нечеловеческой боли.

Она заелозила по земле. Грязь заглушала ее крики ужаса.

Третий удар он нанес по рту. Зубы вылетели из десен.

И в то время, когда каждый дюйм ее тела умирал от боли, она еще раз услышала этот спокойный голос:

– И лица твоего я во сне больше не увижу.

Последняя мысль промелькнула у нее в голове, прежде чем Джемайма погрузилась во мрак.

Прошу вас, дайте мне умереть.

Стукнув в дверь один раз, Ким вошла во владения своего босса, старшего детектива-инспектора Вудворда, который располагался в угловом офисе на третьем этаже полицейского участка Хейлсовен.

Шеф говорил по стационарному телефону, и, прежде чем резко прекратил разговор, на его лице появилось выражение легкого недовольства.

– А подождать, пока разрешат войти, не получается? – проворчал он.

– Э-э-э… но вы ведь сами хотели меня видеть, сэр, – ответила инспектор. Он ведь знал заранее, что она должна прийти.

– Час назад, – ответил Вудворт, сверившись с часами.

– Неужели так давно?

Ким остановилась за стулом, который стоял прямо перед начальником. Тот откинулся в кресле, и на его лице появилось выражение, которое Ким с натяжкой могла бы принять за улыбку. Хотя спорить на свой дом она бы не стала.

– Хочу поздравить вас с успешным вчерашним окончанием дела Ашрафа Надира. Если б вы так не настаивали, что в эту схему торговли живым товаром вовлечено гораздо больше людей, мы бы никогда не вышли на второй дом.

Ким молча выслушала эту похвалу. Вуди умудрился описать все ее титанические усилия всего одной фразой. Если она правильно помнила, ей пришлось подать целых четыре запроса на сбор сведений об Ашрафе Надире после того, как Стоун увидела его разговаривающим с мужчиной, подозреваемым в соучастии в широко освещаемом Бирмингемском деле. Ким не стала разбивать лагерь перед кабинетом Вуди, но была близка к тому, чтобы купить палатку.

Ким сделала шаг назад, намереваясь покинуть кабинет.

– Минуточку, Стоун. У меня есть пара вопросов.

Хоть бы раз он пригласил ее к себе просто для того, чтобы погладить по спинке. Ким слишком поздно заметила отчеты членов ее группы о рейде на убежище Надира, которые аккуратной стопкой лежали на столе начальства.

Вуди водрузил на нос очки для чтения и перевернул первую страницу первого отчета. В этом не было никакой нужды. Ким знала, что все вопросы уже давно сформировались у него в голове.

– Я хотел бы уточнить, сколько времени прошло между получением ордера и проникновением в собственность Надира.

– Немного, сэр, – честно ответила Ким.

– Мы говорим о минутах или секундах? – продолжил начальник.

– О секундах.

– Десятках или единицах? – уточнил он, сняв очки и пристально глядя на Ким.

– Единицах.

Вуди положил очки на стол.

– Стоун, ордер был выдан до того, как вы вошли в дом?

– Да, сэр, – без колебания ответила Ким.

Она не стала добавлять слово «одновременно». И решила не упоминать о том, что собиралась войти туда в любом случае. Ким и так слишком часто получала выговоры за свои импульсивные решения. Не хватало еще получить их за то, что она только собиралась сделать.

Вуди подозрительно смотрел на нее несколько секунд, прежде чем забарабанил пальцами по отчету.

– В остальном все было просто идеально, – сказал он.

Стоун согласно кивнула и снова сделала шаг назад, по направлению к двери.

– А поэтому я считаю, что вы и ваша команда заслужили поощрение.

Ким прищурила глаза и навострила уши. Теперь была ее очередь насторожиться.

– Вы помните брифинг об учреждении в Уолл-Хит? – спросил начальник.

– Это о том, которое занимается исследованиями в области судебной медицины? Конечно. – Ким снова кивнула.

Все, начиная с уровня детектива-инспектора, присутствовали на брифинге, состоявшемся после того, как учреждение начало свою работу. Называлось оно «Вестерли» и занималось изучением человеческих трупов.

Ким подумала, что это июльская жара так подействовала на ее босса. Что касается его внешнего вида, то температура в двадцать три градуса заставила его только снять запонки, а вот внутри он, видимо, совсем расплавился.

Между завершенными расследованиями и боулингом не было ничего общего. И раскрытие одного преступления совсем не значило, что все остальные тоже мгновенно рухнут под его натиском. На руках у ее людей было несколько незаконченных расследований, и Вуди был прекрасно об этом осведомлен.

– Сэр, а может быть, лучше отложим на потом? – спросила Ким. – За выходные нам подкинули шесть новых дел.

И вновь на лице начальства появилась эта «почти улыбка».

– Нет, Стоун. Я ждал этого момента последние несколько недель, однако все откладывал, пока вы занимались делом Надира. Но сегодня вы туда отправитесь.

Ким давно поняла, что ее босса трудно разжалобить, поэтому теперь более тщательно выбирала темы для спора. Но все-таки решила попытаться еще раз.

– А что, есть какой-то специальный повод, по которому мы…

– За последний месяц в Западной Мерсии раскрыли два преступления с помощью исследований, которые ведутся в «Вестерли», – сказал Вуди с таким видом, что Ким поняла, что все обсуждения закончены.

Они действительно поедут туда.

Команда с трудом втиснулась в десятилетний «Гольф», которым Ким воспользовалась сегодня лишь потому, что ей надо было отвезти Барни на груминг. Обычно ей одной с лихвой хватало места на «Кавасаки Ниндзя»[7].