куда-то человеческих фигур, одна из которых заметно пошатывалась, а прямо перед моим носом светились окна трактира, как я понял по вывеске в виде бутылки, обвитой чем-то, что можно было принять за крысиный хвост.

Ещё там было что-то написано, но что именно, я понять не смог. Нет, незнакомые буквы рассмотрел хорошо, но ничего прочитать не получилось.

— Чёрт! — пробормотал я. — Магистр Шарони что? Не дал нам умение читать?

— А зачем тебе? — хохотнул Колян. — Ты что, ради книжек сюда перенесся? Может ещё в библиотеку сходишь?

— А как ты будешь говорить, что собрался в университет, если читать не умеешь? — язвительно парировал я.

— Чёрт! — выругался и Колян. Кажется до него дошло. Не совсем дебил, значит. А затем он добавил. — А ещё я не умею ругаться. Этот старый сморчок записал нам язык, выкинув из него ругательства.

— Будешь изображать домашнего мальчика, — хмыкнул я.

Хотя мне стало еще тревожнее. Какими бы паиньками мы не собирались прикидываться, но даже не знать ругательств — это более чем подозрительно. И ведь не спросишь же. Нет, просто звучание слов подслушать можно, благо и сейчас из трактира доносилась явно ругань, в которой я понимал только предлоги и всякие другие междометия. Но вот спрашивать значения ругательных слов будет совсем глупо.

В паршивом настроении мы зашли в трактир, я покосился по сторонам и спросил немолодую женщину, которая улыбнулась мне из-за стойки:

— Нам бы переночевать. А утром попасть в караван до Ругеля.

— О, мастер! — ответила та. — А вы состоятельный мужчина, если у вас есть деньги для этих морковок.

Догадавшись, что услышал прозвище врогов, я только развел руками, опять ругая себя, что чуть не во всеуслышанье завил, что у меня есть деньги. Это как у нас в сомнительном месте показать интерес к отдыху на Мальдивах каких-нибудь. Причем, здесь никаких пластиковых карточек нет, а только звонкая монета, которая в путешествии всегда с собой.

Но дама не дала мне предаваться самобичеванию, а просто озвучила цену в двадцать серебряных монет. Я отдал один золотой, решив что сегодня оплачу ночевку я, после чего не глядя сгреб со стола сдачу. Гадство! Я даже номинал монет посмотреть не могу, так как цифр тоже не знаю. Вот и пришлось понадеяться на честность трактирщицы.

Затем я еще раз оглядел зал и, надо сказать, он мне не понравился. Довольно большая скудно освещенная комната, высотой в два этажа, с несколькими квадратными колоннами посередине. С десяток небольших столов, за некоторыми из которых сидели подозрительные типы. Хотя, может я это зря. Большинство одеты на вид подороже, чем мы, а что выглядят грубовато, так может здесь все такие.

А ещё я чувствовал себя совсем уставшим. Ещё бы… Весь день на ногах, а время уже ближе к полуночи. С другой стороны, спать прямо сейчас не тянуло. Ну да, в волшебный мир не каждый день попадаешь. Но я вспомнил слова магистра и решил не нарываться на ночные приключения. Завтра всё рассмотрю.

Так что я нацелился сразу подняться наверх, откуда симпатичная девчонка-служанка махнула рукой, явно собиралась показать нам комнату.

— А я посижу, — радостно заявил Колян, протягивая мне свой мешок. — Закинь, чтобы не подниматься лишний раз.

— Тогда стучись, — буркнул я, вертя в руках ключ.

— Не стоит беспокоиться, — вмешалась в наш диалог трактирщица и выложила на стойку ещё один ключ. — У меня хорошее заведение! Всё для удобства гостей, а тем более постояльцев.

В комнате оказалось из всей мебели только две кровати и стол с двумя табуретками. Освещалась комната тусклой лампой на столе, в которой работала не иначе как магия. Я её внимательно рассмотрел, но ничего не понял, кроме того, что свет идет от какой-то веточки. Как выключить лампу я не разобрался, но её можно было накрыть стоявшим рядом деревянным стаканом.

Затем я постоял у окна, которое выходило в темный двор, но не разглядел вообще ничего, кроме крыш соседних домов на фоне почти черного неба. Оценил, что стекла в окне немного мутноватые и толстые, да и вся рама выглядит весьма прочной. Так просто не сломаешь. Прошелся по скрипучему полу и не раздеваясь упал на кровать. Даже куртку не стал снимать, ведь в кармане лежит кошель с золотыми.

Но поворочавшись пару минут, встал и дополнительно задвинул засов. Ну его, этого Коляна. Постучится. А может он вообще до утра сидеть будет, замок же мне уважения не внушил. Такие у нас даже дети гвоздями открывать умеют.

Проснулся я от сильных ударов в дверь. Огляделся и заметил, что за окном уже совсем светло. Вскочил, и тут что-то меня здорово напрягло. Засов был отодвинут, да и вообще, когда я просто толкнул ручку, дверь с тихим скрипом отворилась.

— Мастер! Ну вы и спать! — весело почти крикнула мне служанка. — Ваш караван через час. Как раз успеете позавтракать и дойти до полуночных ворот.

Я кивнул вроде как в благодарность, прикрыл дверь и сунул руку в карман, после чего от души выругался. По-русски, благо наши ругательства не забыл. Кошелька не было. Быстро осмотрел свой мешок, но в нем всё было на месте. Даже серебрушки во внешнем кармане куртки нашлись, а вот еще двух золотых, которые я держал в кармане штанов, тоже не обнаружил.

Также в комнате не было и мешка Коляна, который я перед сном бросил на вторую кровать.

Моментально подхватил вещи, но прежде чем покинуть номер, быстро осмотрел засов и снова с досадой выругался. Вчера я не посмотрел, что тот легко отодвинуть ножом, просунутым в щель. А ключ у моего напарника был свой.

Я буквально скатился по лестнице и спросил зевающую трактирщицу, которая меланхолично нарезала хлеб.

— А мой спутник где?

— Он почти всю ночь тут пиво пил и в кости играл, а под утро поднялся наверх, — пожала плечами она. — Слышала как стучал. Но уже через четверть часа спустился, вернул мне ключ и ушел.

— Чёрт! — выругался я и рванул к двери.

— Мастер! Подождите! — закричала женщина. — А завтрак? Да и послушайте же меня!

Я остановился и обернулся к женщине, которая кажется всё поняв, сочувственно посмотрела на меня и произнесла:

— Плохо вы выбрали себе спутника, мастер. По нему же сразу видно, что гнилой. И ничего вы не сделаете уже, если он купил место в караване врогов. Он теперь под их защитой, и даже стража не сможет его арестовать. Войны никто не хочет. Вы наверное в Адильский Университет направлялись? Но теперь всё. Вам туда без денег никак не добраться.

— А по дороге