— Р-резонный вопр-рос, — послышался голос Птички Божьей, и он гордо вошел в гостиную.

— И этот туда же! — с ненавистью уставился на попугая Муму. — Перепелка фаршированная!

— Скорей перепел! — расхохотался Иван.

— Плевать! Все равно пусть уходит! — заходили желваки по лицу Герасима.

— Птичка, птичка, — потянулась к попугаю Марго. — Пойдем к бабушке.

Однако в планы Птички Божьей возвращение к Ариадне Оттобальдовне сейчас явно не входило. Увернувшись от юной хозяйки, он с криками: «Дискр-риминация! Свобода нар-роду!» — закружил по гостиной. Затем, подбежав к Герасиму, изо всех сил клюнул его в лодыжку.

Муму взвыл. Попугай, покосившись на него, изрек:

— Пр-роклятый тир-ран! Тр-ребуем повышения зар-рплаты!

— Сам ты тиран! — на полном серьезе вступил с ним в полемику Муму.

Остальные покатывались от хохота.

— Муму, не будь жмотом, — сквозь смех простонала Варя. — Повысь бедной Птичке зарплату.

— Его вообще надо на хлеб и воду, — продолжал возмущаться Герасим. — Распустили животное и еще смеются! Помяните мое слово: скоро эта змея пернатая тут вообще всех сожрет.

Слова Каменного Муму пришлись совершенно не по душе попугаю. Сперва он издал такой звук, будто захлебывается от возмущения. Затем очень мужественным голосом воскликнул:

— На бар-рикады!

Подскочив к Герасиму, Птичка Божья попытался клюнуть его в другую лодыжку, но враг на сей раз оказался проворней и ретировался в сторону.

— Игр-pa без пр-равил, — мрачно констатировал попугай.

— Как раз по правилам, курица недожаренная! — мстительно хохотнул Герасим. — Не любишь проигрывать!

Попугай отвернулся и с оскорбленным видом прошествовал в коридор. Оттуда послышался его жалобный голос:

— Бабуш-шка! Кошмар-р!

— Шантажист проклятый, — вновь опускаясь в кресло, проворчал Муму.

— Так как очередная встреча двух враждующих попугаев зявершилась, — кинула на Муму

исполненный убийственной иронии взгляд Варвара, — думаю, мы снова можем заняться делом.

— Делом? — с пафосом переспросил Муму. — В такой обстановке?

— Извини, — с характерной своей полуулыбкой отозвалась Маргарита. — Другой обстановки у меня нет.

— Ну, значит, продолжим, — призвал всех к порядку Луна. — По-моему, твоя версия, Герка, вполне имеет право на существование. В принципе, если люди встречаются с такими предосторожностями в Пушкинском, то, скорее всего, им что-то нужно именно там.

— И наверняка их интересуют не копии или слепки, — добавил Иван.

— Я тоже так думаю, — поддержал Луна. — Уж рисковать, так по-крупному.

— Положим, слепки-то как раз есть очень крупные, — сказала Варя. — Например, статуя Давида. Только тащить ее, ох, как тяжело. Даже вдвоем.

— Даже вдесятером! — развеселился Павел. И, представив себе, как десятеро неизвестных в масках, надрываясь и кряхтя, тащат по Пречи-стинке гигантского микеланджеловского Давида, мальчик добавил: — Тяжело и слишком заметно.

— Нет. Они охотятся за каким-то подлинным шедевром, — в третий раз повторил Герасим.

— Именно, — продолжал Павел. — И скорее всего, не очень большим. Например, сопрут какого-нибудь импрессиониста. Холст с подрамника срежут. Свернут в рулончик — и вместе с ним на улицу.

— Вот, вот, — подхватил Иван. — Так сказать, легко, удобно, компактно. А выручка — сразу несколько десятков миллионов долларов.

— Ребята, вы серьезно? — с изумлением посмотрела на друзей Маргарита. — Там же везде сигнализация, охрана, камеры наблюдения. Не говоря уж о том, что в каждом зале сидит по отдельной бабушке.

— Сигнализацию в таких случаях грабители отрубают. Бабушек отвлекают. И с камерами тоже что-нибудь делают, — столь уверенным тоном изрек Муму, словно сам каждый день воровал по шедевру из какого-нибудь музея.

— Ах ты, Мумушечко наше Каменное, — просюсюкала Варя. — Если бы все было так просто, музеи живописи давно бы опустели и закрылись.

— Это совсем не просто, но есть грабители высокого класса, которые умеют, — с чувством собственного достоинства ответил Герасим. — И тогда происходят кражи века.

— Кражи века обычно долго и тщательно готовятся, — гнула свое Варя.

— А кто тебе сказал, что эту кражу не подготовили? — внимательно посмотрел на нее Иван.

— Конечно, конечно, — тряхнула золотистыми кудряшками девочка. — Так тщательно, Ваня, готовили, что брякнули о готовящемся ограблении первому попавшемуся и совершенно незнакомому Луне.

— Ну, Варька, ты чего-то совсем уже! — воскликнул Павел. — Они ведь не знали, что я незнакомый и первый попавшийся. Подойди я своим нормальным голосом, этот тип наверняка тут же просек бы, что не туда попал, и положил бы трубку.

— Да-а, — тихим голосом протянула Марго. — Вот так великие замыслы рушатся по вине какого-то непрожеванного бутерброда.

— Кстати, теперь я почти уверен, что эти типы готовились давно и тщательно, — вдруг осенило Павла. — Мне ведь сказали: «Пароль остается прежним». Значит, им уже пользовались.

— То есть, — подхватил Иван, — ты хочешь сказать, что они где-то уже что-то украли?

— Вполне вероятно, — подтвердил Луна.

— И при этом исполнители не знакомы друг с другом? — спросила Варя.

— Скорее всего, — откликнулся Павел. — Иначе зачем пароль.

— Не проще ли сперва познакомиться? — удивился Иван.

— Вот именно, — усмехнулась Варя. — Как-никак они общее дело делают.

— Как раз в таких делах лучше не знать друг друга, — не поддержал ее шутку Павел. — Дело очень опасное. Риск велик. Непосредственный исполнитель может попасться. Но он никого не знает, кроме посредника. Поэтому раскрутить всю цепочку почти невозможно.

— И многие из подобных ограблений так и остаются нераскрытыми, — тоном лектора заверил Каменное Муму.

— Огр-рабление века! — вернувшись в гостиную, громким голосом провозгласил попугай.

— Тише, Птичка, — молитвенно сложила ладони Марго. — А то бабушка услышит.

— Бабуш-шка! Бабуш-шка! — радостно проорал Птичка Божья. — Огр-рабление века!

Ребята испуганно переглянулись. Им было чего опасаться. Старшее поколение всех пятерых семейств крайне неодобрительно относилось к успешной детективной деятельности своих отпрысков, которым с начала этого учебного года удалось самостоятельно раскрыть целых шесть опасных преступлений. Если бабушка Марго заподозрит, что внучка и ее четверо друзей вновь напали на какую-то тайну, это немедленно станет известно остальным родителям, бабушкам и дедушкам. И тогда Команде отчаянных, как называли себя ребята, нечего даже надеяться на успех. Опасаясь за жизнь и здоровье любимых детей, старшее поколение костьми ляжет, чтобы воспрепятствовать новому расследованию. А потому Герасим, строго глянув на попугая, свирепым шепотом приказал: