‒ Подглядывать пришёл, засранец сладкоголосый? Давай, не выпускай тепло. Или туда, или сюда.

‒ Да больно надо мне на тебя смотреть. Ни хвоста, ни шерсти. Ты давай выходи, молодая Яга. Там твоя эта коробочка петухом надрывается. Всё песни басурманские поёт. И пишет “Босс”.

Спустя несколько минут завёрнутая в простыню девушка сидела на завалинке у бани, по-птичьи подобрав ноги. Волк с Баюном, как всегда, лениво пререкались с не желавшим пускать постороннюю живность домовым. Яга пропадала в избятнике, следя, чтоб избушка новой ученицы росла, как полагается существу её фольклорного вида. Иван с Соловьём с самого утра убрели на соседние хутора. Нужно было всех оповестить о появлении новой Яги. Сказочному народу было что отпраздновать. Умиротворённо улыбнувшись, бывший проект-менеджер приняла вызов.

‒ Да, Иван Никифорович. Ну, вообще-то у меня ещё отпуск. Сбавьте тон. Нет, не шутка, я увольняюсь. Да, как раз на мой отпуск эти две недели отработки и приходятся. Да, это задание выполнено, можете не волноваться. Нет, не переманили меня конкуренты. Говорю же, нет. И повышение зарплаты не поможет. И соцпакет тоже. Чего не хватало? ‒ Девушка глубоко вдохнула, прикрыла глаза. И ответила, блаженно улыбаясь.

‒ Покоя. Но теперь у меня всё есть. Всего вам доброго. Не серчайте.