И было отчего радоваться! Всё проходит куда проще, чем я думал!

Встав со стула, я разворачиваюсь и уже делаю шаг к выходу, когда Имран окликает меня:

— Чуть не забыл! Давай палец залечу, а то ещё какую-нибудь инфекцию подхватишь.

Глава 2 — Направление

Я замираю, уже взявшись за дверную ручку, и медленно разворачиваюсь.

— Что?

— Палец давай, — повторяет Практик. — Открытая рана может загноиться.

Делаю глубокий вдох. Что ж… Глупо было надеяться, что меня так просто отпустят… Ничего, на этот случай план есть. Лишь бы только получилось…

Я возвращаюсь к столу, на ходу открывая источнику доступ к обеим частям дара. Совсем крошечный — два узких энергоканала, размером с игольное ушко протягиваются к пальцу, из которого капает кровь…

Протягиваю руку Имрану. Тот берёт мою ладонь, поворачивает к себе, его палец начинает светиться мягким белым светом, он проводит им над порезом… За мгновение до этого я концентрируюсь, разделяю сознание на две равные части, каждой из них освобождаю часть нужного дара и направляю его к порезу. Стараясь не сбиваться на эмоции, бушующие внутри, веду сразу двумя заклинаниями следом за Практиком и — о чудо! — рана затягивается!

— Вот и всё, — говорит маг, не заметив моих манипуляций. — А теперь ступай к сотнику. Надеюсь, там больше никого?

— Никого, — отвечаю я, всё ещё удерживая концентрацию.

— Тогда свободен.

Я киваю, разворачиваюсь, выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь.

— Всё, этот последний, — машет рукой сотник, привалившийся к дверному косяку. — Давай сюда бумаги.

Забрав у меня документы, он изучает их, возвращает и открывает дверь на улицу.

— Так, значит-с, тут мы закончили. Пошли, новобранцы, устрою вас на ночь, а с утра начнётся ваша новая жизнь. По-хорошему я должен рассказать про условия и наши порядки прямо сейчас, но… — он качает головой. — День был долгий. Все устали, и я в том числе. Думаю, раз вы тут, то за ночь никто из вас не передумает. Но если найдутся желающие вернуться под юбку матери — сначала найдите меня, просто так из лагеря вас никто не выпустит. Не отставайте.

Он выходит наружу, я выпускаю тихо переговаривающихся парней перед собой и выхожу из здания последним. И лишь оказавшись на улице, рискую отпустить концентрацию. Кровь вновь начинает струиться из пальца, и я незаметно зажимаю рану, которая на самом деле никуда не исчезла.

Фокус, который я только что провернул, потребовал максимальной сосредоточенности и был, пожалуй, вершиной моих умений в комбинированной магии. Мы с Беренгаром придумали его по пути сюда, и я тренировался ежедневно, чтобы всё получилось так, как задумано.

Принцип трюка, которым я провёл Практика, был прост — требовалось «всего лишь» ввести его в заблуждение. Если маг не принадлежал к школе Целительства, он не мог чувствовать результатов своего лечения, только видеть их.

Направляясь сюда я сильно сомневался, что проверяющим в таком лагере посадят профессионального целителя, ведь они были нужны непосредственно там, где идут боевые действия. Предполагал, конечно, что у мага будет лекарское умение, но минимальное — и оказался прав. Ну ещё и по дороге порасспрашивав людей, узнал, в каком лагере сидит какой колдун, и выбрал то место, где шанс обмануть проверку был наивысший.

А то, что я сделал сейчас — всего лишь результат упорной практики.

Воспользовавшись магией крови, я заставил её остановиться и перестать течь из пореза. Не излечил ткани, не свернул алую жидкость — а просто запретил ей покидать тело. Добавив к этому магию иллюзий, создал поверх пальца искажённое восприятие реальности. Последнее провернуть было куда сложнее, потому что нарушенный баланс дара практически отрезал меня от светлых школ магии... Но всё же я справился! Ежедневные тренировки не прошли даром и мне удалось обмануть вербовщика!

Что ж… Вот я и в армии!

* * *

Сплю крепко. И это удивительно! Особенно после долгой дороги, когда приходилось постоянно держаться настороже... На тракте я по крупицам собирал сведения об армейских ставках, прислушивался к новостям из Верлиона и фронта, а по ночам, проваливаясь в книгу Беренгара и не высыпаясь, тайком обучался магии. И за всё это время ни у кого не возникло вопросов к молодому мужчине по имени Рой.

Я ехал в сером, неприметном плаще на старой кляче, вместе со сбившимися в обоз торговцами, ремесленниками и парнями, желающими стать защитниками Империи и делал всё, чтобы избежать чужого внимания.

А здесь, в ограниченном пространстве лагеря, где все друг друга знали, в окружении опытных вояк, которые пристально наблюдали за новичками и относились к нам не слишком радушно, оставаться незамеченным было гораздо труднее. Поэтому, укладываясь на простых деревянных нарах в одной из казарм, куда нас с остальными приехавшими новобранцами определил сотник Гавейн, я был уверен, что до утра не сомкну глаз.

Но нет — отрубился без задних ног. Хоть и держал под рукой меч — просто на всякий случай — а разум частично оставался настороже, чтобы в случае чего…

Утро начинается примерно на шестой колокол. По всему лагерю разносятся дребезжащие, на редкость противные звуки рожков и регулярные солдаты, спящие в казарме, мгновенно вскакивают с кроватей. Они начинают лихорадочно одеваться, и мы с прочими новобранцами на их фоне выглядим сонными курицами.

Впрочем, я ложился спать прямо в одежде, так что и собираться не приходится — пристёгиваю к поясу простые потёртые ножны с мечом, проверяю сумку с вещами и направляюсь к выходу, следом за всеми, торопясь выбраться из пропахшего кислым потом тесного помещения.

На улице всё также пасмурно. За тучами не видно неба, а дождь только усилился. Волосы тут же намокают и прилипают ко лбу, но меня это мало заботит. Как и сотника Гавейна — несмотря на промозглую погоду, он уже стоит на входе в казармы под небольшим тентом, которые тут натянут у каждого здания, и невозмутимо попыхивает трубкой.

Регулярные солдаты здороваются с ним и отдают воинское приветствие, прижимая сжатый кулак правой руки к левому плечу. В их глазах читается неподдельное уважение к этому человеку, и я делаю в уме заметку.

— Новобранцы — выстроиться в шеренгу! — звучит команда, когда мы выходим из казарм.

Вместе с нами ночевала и предыдущая партия новобранцев, прибывших на день раньше. Бестолково толкаясь, пара десятков молодых и не очень людей, встаёт в грязь перед