litbaza книги онлайнКлассикаСтена - Владислав Владимирович Тычков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 50
Перейти на страницу:
выдавал на ура мелодии неизвестных мне песен, а ноги были готовы в случае необходимости донести меня до небес одним прыжком, если бы мне вдруг захотелось воспарить на облаке. Все встречавшиеся мне люди награждались самой лучезарной улыбкой, какую только позволяли приличия. Казалось, что таким счастливым я не был никогда.

* * *

Только сейчас я понемногу начал приходить в себя. Проблемы улаживались, мозг освобождался от страхов и фантомов, и передо мной начала брезжить моя будущая жизнь. Именно так – брезжить, как свет в конце тоннеля. Только конец этот был уже не в неопределенной дали, а здесь – в кармане, на карточке с заветным номером счета. Это ощущение невероятной близости свершения самой несбыточной мечты понемногу росло, все быстрее и быстрее, пока вдруг не переполнило меня ярким светом безумной радости – такой безумной, что я буквально чувствовал, как эта радость подбрасывает меня в воздух с каждым шагом, и, готовая уже разорвать на кусочки, застряв где-то в районе дыхательных путей, вдруг изливается внезапным хохотом, тут же переходящим в рыдания и всхлипы, и снова в хохот; как эта радость заставляет меня упасть на колени, и плакать, кричать, смеяться и бить кулаками по земле, лишь бы выплеснуть свое бездонное счастье, пережить его, и не умереть; чтобы вновь прийти в то благословенно спокойное равновесие, которого я так старался достичь всю жизнь и которое так ненавидел, как только достигал.

Освободившееся от страха воображение в приступе бескрайней эйфории рисовало мне картины меня-будущего, но такого близкого; меня-лучшего, меня-высшего, меня-художника, меня-тусовщика, меня-прожигателя жизни, просто Меня. Я был уже другим, и никогда уже не смог бы стать собой-прошлым, как сев однажды за руль дорогого европейского седана, никогда больше не возжелаешь быть водителем отечественной машины.

Воображение тут же уцепилось за слово «машина» и выдало мне на-гора замечательные картинки меня за рулем «лексуса», «линкольна» и даже «бентли». Я с достоинством погружался в объятия мягкого кожаного сиденья, гладил шикарный руль и гладкий красного дерева рычаг автоматической коробки; с легким чувством превосходства взирал на мир через тонированные стекла, наслаждаясь прохладой кондиционированного салона; на сиденье рядом расположила свои длинные ноги шикарная блондинка, на мне появился костюм от Феррэ и сорочка от Армани…

Усилием воли я вытащил себя из своего блестящего будущего. «Есть у нас еще здесь дела», – всплыла вдруг фраза из песни, которую я очень любил когда-то. Я взял себя в руки, окинул надменным взором замерших с открытыми ртами прохожих и двинулся вперед. Многое еще предстояло сделать…

* * *

Я решил распределить деньги следующим образом. Одну часть – триста тысяч – вложить в инвестиционный фонд, чтобы получать солидный доход; сто тысяч оставить себе на покупки, а с остальными шестьюстами пока повременить. Просто я на данный момент не представлял, куда можно израсходовать такую огромную сумму. Точнее, конечно же, представлял: я мог купить тот самый «бентли», который всегда считал символом «настоящей жизни»; приобрести небольшую виллу на побережье Средиземного моря, где я еще ни разу не был, с белыми стенами, полами из натурального дерева и окнами во всю стену, выходящими в густой сад, на который можно глядеть и никогда не наглядеться; на это ушли бы почти все деньги, а остаток я потратил бы на обучение мастерству художника, которым когда-то хотел стать… Но я просто не мог так безответственно растратить такую огромную сумму. Надо было подумать и о родителях-пенсионерах, хотя я мог бы оставить им свою «двушку», продав которую, можно было бы неплохо жить несколько лет даже без моей поддержки; надо было подумать и о том, на что я сам буду жить, когда закончатся выигранные деньги. И потому воплотить свои самые вожделенные мечты не представлялось возможным. Да и какой из меня к черту художник… с виллой и на «бентли»… смешно!

* * *

Через три дня, когда я все еще торчал на работе, мой мобильник зазвонил.

– На ваш счет поступил денежный перевод, – вымуштровано-бесстрастным голосом произнесла девушка из банка. – Один миллион тридцать шесть тысяч восемьсот двадцать четыре доллара.

На этой фразе ее голос дрогнул. В этом чуть заметном изменении тембра, вызванном самопроизвольным сокращением голосовых связок, как будто записалась вся ее жизнь, не стоившая и десятой части этой суммы, все ее несбывшиеся надежды и бесконечные исступленные ожидания, которые сполна выражались только что произнесенными ею словами.

Мне почудилось, как будто меня ударили кулаком в грудь. Сердце бешено заколотилось, всё вокруг внезапно расплылось и затанцевало в своем собственном, странном и неподвластном мне ритме. Клавиатура компьютера уплыла куда-то вправо и вдаль, шкафы для документов обнялись друг с другом и принялись вальсировать по кабинету, монитор подпрыгнул и задергался в ритме брейк-дэнса.

– Хорошо, – промямлил я и не без труда положил мобильник на норовивший отпрыгнуть в сторону стол, забыв отключить связь. Из трубки задребезжали еще какие-то слова, но они меня уже не интересовали.

Я сидел на стуле, не ощущая его, а окружающий мир продолжал свой безумный хоровод. Мысли покинули мою голову и унеслись в какое-то более подходящее для них место, оставив меня, почти бесчувственного, наедине со взбесившейся мебелью. Стены офиса, видимо не выдержав подобного зрелища, изогнулись под нелепым углом и раздвинулись в стороны, будто раздираемые неведомой силой. Силой денег. Силой свободы.

Все. Это произошло, и обратного пути нет. Я вдруг остро ощутил внезапную ностальгию по той жизни, которую стремительно терял: по спокойствию тихого офиса, куда каждый день ковылял старенький автобус и где платили не очень большую, но стабильную зарплату, позволявшую мне делать себе маленькие сюрпризы и иногда даже осуществлять мои скромные мечты; по книгам, которые любил перечитывать, воображая, как все описываемые автором события происходили бы со мной, и каждый раз давая себе зарок начать с завтрашнего дня новую жизнь; по тому безымянному ощущению, что четко отграничивало те вещи, которые могли бы стать моими, от тех, о которых мне дано было лишь мечтать. Все в голове смешалось и поменялось местами, и вот уже то, что раньше было сказкой, стало реальностью – только руку протяни, – а все, для чего я работал, все мои планы и вся моя с грехом пополам построенная, более-менее сбалансированная жизнь – вдруг утратила смысл. Как будто внезапно исчезло земное притяжение, и я растерянно воспарил посреди пришедших в неописуемый хаос броуновского движения вещей, неуклюже болтая руками и ногами в тщетных попытках восстановить утерянный порядок окружения и свое собственное положение в нем. А это окружение тем временем, плавно вращаясь, продолжало уплывать от

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 50
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?