воинов. Арбалетчики запрыгивают на стоящие за спиной копейщиков повозки и начинают вести стрельбу поверх голов своих товарищей. Лучники ведут стрельбу прямо с земли. Их стрелы по крутой траектории взмывают в небо, замирают там на мгновение и, все больше ускоряясь, гвоздят поляну перед строем. Стрельба не прицельная, но свои жертвы собирает.

Копейщики в быстром темпе начали метать плюмбаты. У каждого на внутренней стороне щита их закреплено по пять штук. Но натиск тилинкитов был настолько стремительным, что мои бойцы успели метнуть только по два-три коротких дротика, и то неприцельно.

Гаркнул Далебор и строй копейщиков слитно качнулся вперед. Первая шеренга, прикрывшись щитами, пригнулась и припала на выставленную вперед левую ногу, ощетинившись копьями. Мои «танки». Их задача сейчас не наносить урон, а остановить противника и удержать строй.

Вторая шеренга закинула щиты за спину и перехватила копья высоким хватом, угрожая ими врагу над плечами своих товарищей из первой шеренги. Вот они уже обязаны урон наносить, заставляя тилинкитов вместо атаки заниматься своей защитой, этим помогая сдерживать напор врага. С уроном помогут и стрелки, и кавалерия, и фустибалы. Вот, кстати, они начали метать камни. Примитивное оружие, но в некоторых случаях очень эффективное.

Я был в седле и мне с высоты своего коня была отлично видна вся картина боя. Северные варвары неслись в атаку под непрекращающимся обстрелом. Навстречу летели арбалетные болты, сверху разили стрелы, плюмбаты и камни. Но ничего из перечисленного не только их не остановило, но даже не замедлило.

По отношению к жителям королевств, тилинкиты вели себя абсолютно бесчеловечно, считая всех, кроме себя, животными. За это они заслуживали уничтожения. Но я не мог не уважать их как воинов и не оценивать по достоинству их индивидуальную подготовку.

Вот один ловит болт ногой, но продолжает, хромая, рваться к строю моих копейщиков. Второму попадает в голову камень из фустибала, он падает на колено, трясет головой, но потом поднимается и шатаясь идет вперед. Следующему в плечо неглубоко впивается стрела. Он по ходу вырывает ее и продолжает бежать вперед, как ни в чем не бывало.

Еще одному попадает болт в вооруженную руку. Он роняет копье, но тут же подхватывает его здоровой рукой и бежит дальше. Волчий вой и яростные крики заглушают приказания командиров. Глухой дробный грохот! Волна атакующих сталкивается с нашим строем. Тяжелый удар, ноги моих бойцов дрожат от напряжения, кто-то переступает на шаг назад, не выдерживая давления, у кого-то ноги просто скользят по земле.

Строй копейщиков немного подался назад, но остановился. Первая шеренга изо всех сил сдерживает напор варваров. Бойцы второй шеренги, из-за плеч товарищей, разят копьями атакующих. Работают очень быстро и неутомимо, не снижая скорости. Вот сейчас их жизни спасают те утомительные и ненавистные тренировки, за которые бойцы так не любят своих командиров и инструкторов. Ну и меня заодно, как главного мучителя.

Скорость стрельбы луков и фустибал очень сильно снижается. И тем, и другим приходиться долго выцеливать траекторию, чтобы не попасть по своим копейщикам. Зато арбалетчики работают в максимальном темпе. Жаль, он у них сам по себе невысок.

Мимо проскрипела повозка со стрелометом. Алберих действовал точно, как я и приказывал перед боем. Сейчас он снова возвращал карробаллисту на левый фланг. Но теперь он должен был вести не фронтальный, а более эффективный фланговый обстрел. Перед ним сейчас откроется такая масса врагов, что даже не целясь, он каждым выстрелом будет убивать по нескольку человек. Жаль, что у «скорпиона» скорость стрельбы еще меньше, чем у арбалета.

Вот, черт! Один из тилинкитов получил копье в живот от моего воина первой шеренги, но неожиданно, со злобным рыком, начал еще глубже насаживаться на древко, помогая себе левой, невооруженной рукой. Добравшись до моего обескураженного копейщика, он с победным воплем, врубил ему топор в лицо. На землю они завалились вместе. Варвары тут же устремились в возникшую прореху.

— Гооор!!! — я, что есть силы, заорал командиру пластунов. Этого момента я и боялся больше всего!

Я не смог перекричать шум боя, но слава предкам, Гор помнил мой инструктаж перед боем. Его бойцы побросали фустибалы и бросились на уставших, израненных тилинкитов, расширяющих прорыв. Короткая резня и мои копейщики восстановили строй. Я облегченно выдохнул, — живем пока.

С брезгливостью отметил, что успел промокнуть от испуга. Просто в один момент. Как свинья на скотобойне. А что? Столько людей, за которых я считаю себя ответственным, могут погибнуть или стать калеками. Конечно, страшно.

Упершиеся в строй копейщиков тилинкиты, стали «растекаться» по фронту. Как, собственно, я и ожидал. На правом фланге они уперлись в болотце, а вот на левом их пока сдерживали лучники, акцентированно обстреливая любого, кто пытался обойти строй копейщиков. Прекрасно понимая, что статус-кво продержится не больше одной-двух минут, принял решение вводить в «игру» кавалерию.

— Строй «клин», — скомандовал я конным воинам. — Приготовиться!

С одобрительными возгласами кавалеристы стали выстраиваться за моей спиной в клин, а я был острием этого клина. Внешний ряд образовали кирасиры, внутри строя встали уланы. Справа и чуть позади меня построились Сток, мой друг и главный военачальник, и Белослав, который когда-то, на пороге моего дома, вытащил меня из-под стрел. Слева — Матей, Огнен и Джурадж, мои первые два дружинника в Оряхово. Я давно заметил, что эти ребята всегда стараются быть ко мне поближе, но я и не против.

Как я уже говорил, у моей тяжелой кавалерии еще не было кирас. Но у всех были металлические доспехи: бахтерцы, наручи, поножи и шлемы с наносником и бармицей. На два взвода я набрать таких доспехов смог. Также у каждого было особое седло, необычное для местных, с высокой спинкой.

У кирасиров на тренировках я «затачивал» следующие навыки: «молоток» (чередующийся удар и отход, можно несколькими шеренгами по очереди); против пик кирасиры тренировались наносить удар под углом, загибая пики в сторону; в наиболее простых случаях (неглубокое построение противника или вовсе отсутствие строя) я тренировал использовать «натиск». «Натиск» — это удар по строю с последующим прорывом. Потом новый заход и так повторять до полного «приготовления отбивной».

Уланы с их кожаными доспехами, более мелкими лошадьми и низкими седлами, тренировались мной для разведки, сторожевой службы, преследования врага и т. п. Пока же, из-за малого количества кавалерии, их приходилось иногда использовать и в строю кирасир. Я старался, как сейчас, ставить их либо внутрь строя, либо запускать второй волной.

— За мной! — коротко скомандовал и тронул Князя.

Шагом, потом рысью я начал набирать ход. За мной молча, выдавая