– Лод-ка! - вмешался разговорчивый Ва-ня. И опять забарабанил себя в загорелую грудь: - Мой лод-ка твой! При-вет!

– Дим, переведи, - растерянно попросил Алешка. - Ты что-нибудь понял?

– Он нам свою лодку предлагает, - «перевел» я. - Он говорит: «Был мой лодка - станет твой лодка». С приветом.

– Кто с приветом? Лодка?

Дикарь не дослушал, подпрыгнул на месте, скрылся за береговой скалой и выплыл из-за нее на лодке. Лодка тоже была дикая - вырубленная из ствола дерева. На нее смотреть-то страшно, а уж над акулами на ней плавать - спасибо, привет!

Ва-ня причалил к берегу и стал что-то горячо объяснять. Попробую повторить:

– Ва-ня! Гы! У-у-у! Лод-ка! Гы! На-зад! Лё. По-ка! - И вытащил из лодки тонкую лиану, свернутую в моток, стал совать мне ее под нос.

Тут уж я оказался бессилен в роли переводчика. Но Лешка сообразил, что значат эти «Гы» и «У-у-у».

– Дим, гы! Привяжем эту лианку за корму, а он потом лодку притянет обратно. Гы?

– Лё - лодка - Ва-ня! Гы! - засмеялся дикарь.

Да, не такой уж он и дикарь, этот Ва-ня. Соображает.

– Поплыли с нами, - предложил ему Алешка.

Ва-ня аж задрожал - так испугался, замахал в сторону нашего острова, затоптался на месте:

– Табу! У-у-у! Ням-ням Ва-ня!

И такой страх был в его глазах, что мы даже поежились. Кто это его там «ням-ням»? Правильно Алешка говорит: тут какая-то мрачная тайна…

Переправлялись мы по очереди. Лодка была такая хлипкая, что двоих не выдержала бы.

Когда мы оба оказались на своем берегу, Ва-ня притянул лодку и помахал нам.

Мы тоже помахали ему и пошли домой. Домой… Хорошо сказано, да не про нас. Наш дом - за многие тысячи миль отсюда…

«А ГДЕ БОЦМАН?»

Мы сделали небольшой крюк, чтобы показать, будто идем с лагуны, после неудачной охоты за рыбой. Не успели мы подойти к баньяну, как из-за него вышел Алешин. Он был сердит и встревожен. И с автоматом на плече.

– Вы где бегали? - спросил он. - Полковник в гневе. Сейчас вам будет!

– А мы - что? Мы - ничего, - ответил Алешка с обидой в голосе. - Мы рыбу ловили. Чтоб вас накормить. Вы так много жрё… едите.

Алешин оглядел нас, сердито пыхтя. И сказал:

– Пошли в «па». Будете до вертолета там сидеть.

– Еще чего!

Алешин вздохнул и сказал негромко:

– Боцман удрал.

– Подумаешь! - как-то странно фыркнул Алешка, будто это и не новость. - Куда ему бежать-то? К акулам?

– Вот и я думаю: куда ему бежать? Но ведь нет его нигде. Я весь остров уже обошел.

– В гроте смотрели? - спросил я.

– А то! В первую очередь.

– А в хижинах? - озабоченно спросил Алешка. - Прячется у кого-нибудь в чемодане.

Алешин покачал головой.

– Может, он утопился с горя? - предположил Алешка.

И тут до нас кое-что дошло: так вот куда делась наша лодка с автоматом!

Алешка нахмурился, соображая.

– Не понял, - признался он. - А как же он через пролив перебрался? Его бы там живо акулы схавали…

– В чем дело? - спросил Алешин.

– Да так… - Алешка пожал плечами. - Мелочи жизни.

– Вы что, его видели? - насторожился Алешин и поправил на плече автомат.

– Не то чтобы… - сказал я.

– Не в этом смысле, - добавил Алешка.

– Так, - протянул Алешин. - Пошли к товарищу полковнику. Пусть сам с вами разбирается. И что он прикажет с вами сделать, то я и сделаю. Беспощадно. Даже с удовольствием.

– Как вам не стыдно, - хихикнул Алешка, - маленьким угрожать.

– Пошли, пошли. Вы - вперед, а я пока подходящих веточек наломаю. С колючками.

– Товарищ полковник, ваши дети что-то знают, - доложил Алешин.

– И что вы знаете? - спросил папа.

– Много чего, - ответил я.

– Ну, например?

– Ну… - протянул Алешка. - Например: солнце утром всходит, а вечером заходит.

– Что еще? - папа был терпелив.

– Ну… Луна бывает большая и маленькая.

– Капитан Алешин, - сказал папа, не меняя тона, - отстегните ремень от вашего автомата.

– Да ладно уж, - поспешил Алешка. - Сразу за автомат. Дим, расскажи им. Мне они все равно не поверят. Да еще ругаться будут.

– Там, - я куда-то махнул рукой, - на маленьком островке полудикий ученый человек живет. Ваня.

Я не ожидал такого эффекта. Папа вскочил:

– Иван?

– Ваня, - поправил Алешка.

А папа повернулся к Алешину:

– Это Чижов! Ты понял, Алешин?

Тут еще один эффект: Алешин открыл рот и выронил автомат. Себе на ногу. И сказал:

– Не может быть, Сергей Александрович!

– У них все может быть, - жестко ответил папа.

– Два года! - Алешин подобрал автомат. - Два года, Сергей Александрович!

– Видимо, не теряют надежды. Деньги-то какие!

Мы внимательно прислушивались, но ничего понять не могли. Этот разговор напомнил нам мутные речи Ва-ни. Алешка даже незаметно коснулся пальцем виска и сказал мне:

– Гы, Дим?

– У-у-у, - ответил я.

Тут папа вспомнил о нас. Встал.

– Пошли. Нужно доставить его сюда.

– Он не пойдет, - сказал Алешка.

– Табу, - добавил я. - Он боится, что его тут съедят.

– Кто? - удивился папа.

Я промолчал, а Лешка вполголоса заметил:

– Какой-нибудь полковник.

Папа на эти слова не обратил внимания, сказал Алешину:

– Останешься здесь, гляди в оба.

– Не беспокойтесь, Сергей Александрович.

– Надо на лодке плыть, - сказал Алешка.

«Афалина» оставила нам свою моторную шлюпку. Мы ею не пользовались, чтобы зря не расходовать бензин. Но сейчас не тот случай.

Папа сунул зачем-то за пояс пистолет, и мы пошли на берег. Шлюпка лежала на песке. Тут же набежали веселые коричневые островитяне и с песнями и прыжками помогли нам столкнуть ее на воду.

Папа опустил мотор, дернул шнур стартера. Мы вышли подальше в море, чтобы не цеплять днищем рифы, обогнули остров, вошли в пролив. Все это время папа смотрел не в море, а на берег. Наверное, все боцмана искал. Глазами.