Разве можно, будучи в здравом уме, воспринять всерьез такого олуха царя небесного, как Заур? Учитывая, что он впервые в этой части города, и его тут не знают? И ладно окружающие, сам Заур, признаться, себя подначивает, смотрясь в зеркало. А тут он заявился в шикарный бутик после конкретной передряги – как последний бомжара, в грязной вонючей одежде, которую проще сжечь, чем отстирать.

Хромая, он проследовал в серый сектор магазина, где продавалось всё, что нужно настоящему мачо, – от бензиновых зажигалок и галстуков до роскошных меховых шуб. Там Заур быстро определился с перчатками, – конечно же, чёрными кожаными. Требования к ним были предельно простые: цвет, материал и чтобы не жали, а то искусственным пальцам неприятно. С нижним бельём и брюками тоже проблем не возникло, а вот плащ…

С плащом была просто беда.

Пока что ни один из осмотренных не соответствовал главному требованию.

– Мужчина, вы, наверное, заблудились? – услышал он и обернулся на голос.

То, что продавщица, блондинка-барби базовой комплектации, зашла к нему со спины, он и так знал – с первого её шага к нему. Это его профессия – знать подобное и ещё многое другое. Он обернулся к ней лишь потому, что невежливо общаться с людьми, показывая им тыл вместо лица.

– Заблудились, да? – повторила барби. – Бесплатная столовая для неимущих через дорогу. Третий дом справа, первый подъезд.

Сунув кисти, – новые перчатки уже натянуты, не жмут – в карманы очередного плаща, Заур участливо поинтересовался:

– Частенько туда захаживаете? В столовую? Раз адресок так хорошо запомнили?

Губы девицы задрожали, из-под многих слоёв косметики на лице проступили малиновые пятна. «Неужели стыдно стало?» – подумал Заур и сам себе не поверил.

– Я… Я… – только и могла выдавить девица.

Заур пришёл к ней на помощь:

– Вы всего лишь пошутили, верно? Ну а я пошутил в ответ. Кстати, вы удачно подошли. Вовремя. Мне нужна консультация. Точнее – мне нужен плащ. С карманами. И чтобы в каждый можно по килограмму картофеля засунуть, и при этом незаметно было.

– Вы что – фермер? – язвительно поинтересовалась барби, вновь обретя способность говорить.

Заур кивнул – линзы очков блеснули в унисон лысине – и обронил, пока блондинка не успела сказать глупость, из-за которой её должно будет заковать в колодки и передать работорговцам:

– Я – палач.

Это вмиг сбило с неё спесь. Она так и застыла с открытым ртом.

– И давайте побыстрее, я очень тороплюсь, – распорядился Заур.

Наличных у него оказалось…. вообще не оказалось. Поэтому, зайдя на сайт Управы, он оформил все покупки по безналу за госсчёт. Пароль Заура ещё не аннулировали – значит, Пападакис не провёл по базе увольнение нерадивого сотрудника, а следовательно, официально Заур – всё ещё палач, пусть даже у него изъяли Знак. Так что никто ничего не украл, Закон не нарушен.

Несомненно небеса благоволили Зауру. Это ли не намёк, что после окончания жизни земной его примут в райских кущах? Хотелось бы в это верить, но… Заур не верил. Служил Господу – и знал, что ему уготовано более чем тёплое местечко в аду.

Переодевшись в примерочной, он уже собрался к выходу, когда звякнул колокольчик, извещая о визите нового клиента. Девицы-продавщицы дружно повернули к двери свои типично красивые головки. Заур последовал их примеру. Натужно сопя, обливаясь потом и багровея лицами, в магазин ввалились двое крепких парней в оранжевой униформе рабов.

Согнувшись чуть ли не вдвое, парни несли средних размеров ящик, сколоченный из сосновых досок. Сопровождал их нервный тип в дорогом костюме. Волосы мелкими завитушками, тонкие чёрные усики, глаза чуть навыкате, движения резкие, толстая золотая цепь на шее… Сутенёр, не иначе. Только сутенёры так безвкусно одеваются.

– Салют, курочки, – нервный тип коротко махнул рукой продавщицам.

Те дружно защебетали приветствия, из которых Заур понял, что насчёт сутенёра он почти что угадал, ибо тип в костюме – хозяин магазина, и зовут его Андрей Вячеславович. Небось, собеседования с будущими сотрудницами он проводит в своём кабинете на диванчике… Заур печально вздохнул. Везде разврат и блуд, никто не думает о бессмертной душе…

Не стоит здесь задерживаться. Времени и так нет.

Он двинул к выходу.

И тут тип в костюме его заметил – тотчас взгляд у типа стал испуганно-напряжённым и в то же время крайне решительным.

Такой взгляд бывает только у того, кто готов убивать. И потому дальше Заур действовал уже инстинктивно.

– Всем стоять!!! – дурным голосом заорал он, демонстративно сунув руку под плащ – вроде как потянувшись за оружием в кобуре. – Я – палач!!! Подготовиться к досмотру!!!

Отбывающие рабскую повинность грузчики тут же замерли двумя оранжевыми изваяниями. Пальцы их разжались, ящик с грохотом врезался в дорогой кафель. Нервный тип – Андрей Вячеславович – зашипел змеёй, которой наступили на хвост.

И кинулся на Заура.

Атаковал он неумело, по-женски выставив перед собой руки. Рассчитывал, что ли, ногтями выцарапать палачу глаза? Глупец. Заур шагнул навстречу, легко увернулся от маникюра и так же легко стукнул Андрюшку-сутенёра в челюсть, чтобы пришёл в себя.

Однако грешник его доброты душевной не оценил и, будто приласканный кувалдой, рухнул навзничь, лицом в пол, из-за чего дорогой кафель запятнался алым из расквашенного носа.

Барби завизжала, остальные «курочки» тотчас подхватили.

Грузчики-рабы продолжали корчить из себя памятники, но на лицах у них появилось задумчивое выражение. Небось прикидывают, а не наподдать ли лысому очкарику, который даже Знак не показал? Может, не палач он вовсе, а просто на понт берёт?..

Не дав рабам ни единого шанса перевести нематериальную мысль в конкретные действия, Заур рявкнул, не жалея глотки:

– Всем на пол!!! Работает палач!!!

Грузчики будто только и ждали его команды – вмиг заняли горизонтальное положение, да ещё и руки на затылке сложили, хотя об этом он не просил.

Заур поправил очки на переносице. Слава богу, навыки начальство не смогло отобрать вместе с личным оружием, планшетом и Знаком.

Не дожидаясь, пока рабы и их босс придут в себя, он живенько похромал к ящику.

Из-за ящика этого – точнее, из-за его содержимого – сутенёр Андрюша готов был рискнуть не просто чужой жизнью, но жизнью палача.

Не жалея нового ботинка, – обувка эта обошлась государству в полугодичное жалование палача – Заур сбил крышку, прихваченную гвоздями, и заглянул внутрь.

Содержимое ящика ввело его в оторопь.

Плакали навзрыд перепуганные продавщицы бутика. Искоса поглядывали рабы с пола. Ждали и надеялись, что палач совершит-таки ошибку или хотя повернётся к ним спиной.