Через какое-то время он стал единственным связующим звеном между молодежью парламента и властями. Чиновникам это было выгодно, работать с одним Петром всегда было легче, чем с толпой галдящих, излишне резких и принципиальных подростков, вечно чего-то требующих и против чего-то протестующих.

А когда приходило время отчитываться о работе с молодежью в городе, на совещание вызывался Петр, который скромно по бумажке зачитывал список мероприятий, которые проводил МП (молодежный парламент). Тетушки из мэрии чувствовали себя в курсе дел, и их не особенно волновало, кто именно проводил эти мероприятия, и почему они вдруг записываются на счет парламента. В свою очередь Петр приобретал все больший авторитет у еще «зеленых» депутатов, через него можно было попасть на молодежную тусовку в другой город и получить бесплатные билеты на концерты и дискотеки.

Постепенно народ начал понимать, что реальных дел молодежный парламент не свершает (не пишет законов, не влияет на положение не то что в городе, но даже в родной школе), власть сконцентрирована в руках одного человека. Общие собрания стали проходить все реже и реже, а депутатов на них приходить все меньше. Проект МП уже начал давать трещину, но со стороны это еще не было заметно.

Кроме школьников и председателя пришло еще несколько депутатов от студенчества. Собрание началось, обсуждали проведенный экологический месячник, в рамках которого старшие школьники заставляли младших рисовать экологические плакаты на уроках ИЗО, после чего была организована выставка для ветеранов и чиновников мэрии. Все изображали умиление каляко-маляковксим искусством, а Пете удалось развести на деньги спонсоров под марку призов юным дарованиям.

Я не очень хорошо знал Петра и думал, стоит ли подключать его к избирательной кампании. Тут зашел опоздавший Максим, невысокий, худой, с крашеными волосами, он был чем-то похож на насекомое-палочника. Тоже учился на юриста, являлся очень исполнительным и по-житейски хитрым субъектом, за что Петя и ввел его в «ближний круг».

Я написал Максу записку, и во время очередного перерыва в курилке состоялся разговор о политическом завтра Гордореченска.

– Буду краток, есть кандидат, фамилия Воронович, просит поддержки молодежных организаций.

Лицо Макса изменилось так, как будто я предложил ему красный диплом юриста здесь и сейчас, причем абсолютно бесплатно. Сложная смесь надежды, неуверенности и радостного ожидания. Видимо он был осведомлен лучше меня, кто такой Воронович, и что с него можно настричь.

– Нет вопросов, задержись после собрания, – сказал он, оглядываясь так, словно только что купил у меня дозу героина по цене сахарной пудры.

Во время заседания Максим подошел к Пете, что-то прошептал ему на ухо, при этом лицо председателя выразило уже известную мне гамму чувств, разве что более сдержанно и без «героинового» эффекта.

Через два часа мы трое сидели в опустевшем кабинете, и Петя корявым почерком старого аптекаря выводил план избирательной кампании.

– Пикеты не менее 12, по 3 штуки в день, 4 дня подряд в последнюю неделю перед выборами. С каждого пикета можно наваривать в среднем по две тысячи. Итого 24 тысяч. Поквартирный обход, милые мальчики и девочки вручают календарики с медальным профилем коньдидата. С каждой квартиры 3 рубля обходчику, Вороновичу говорим, что пять. Десять тысяч адресов. Итого 20 тысяч чистыми…

Цифры сыпались из Петра, как пятачки из сломанного игрового автомата. В итоге он составил смету почти на 300 тысяч, больше половины, из которой должно было перейти ему «за организацию». Плюс ко всему в случае победы Петя решил потребовать у Вороновича должность помощника депутата с зарплатой в половину депутатской в течение ближайших 4 лет, а также свою полною анонимность во время всей кампании (как потом оказалось, он уже договорился о работе на нашего противника, и теперь вел беспроигрышную игру).

– Петь, а на каком этапе мы с Максом сможем подключиться? И сколько причитается нам в случае реализации этой схемы?

Петя пожевал губами, позагибал под столом пальцы и, широко улыбнувшись, сказал:

– Ну, ребят, со студентами я договорюсь сам, спасибо вам за столь выгодный заказ, я думаю, вы можете взять на себя организацию нескольких дискотек и привлечение общественных организаций.

Согласно схеме, лежащей на столе, нам с Максимом за проведение этих мероприятий светило в среднем по 3-4 тысячи за все. Неудачная сегодня неделя какая-то, все пытаются меня прокинуть. Теперь этот толстый хомяк собирается наварить на нас туеву хучу денег, при этом даже абсолютно не рискуя. Надо что-то делать.

– Так что берите этот план, отпечатайте его и покажите Вороновичу, если все нормально, завтра позвоните.

А вот тут ты и прокололся! Забыл первое правило семейной психологии старины Фрейда «В большой семье совком не щелкают». Как говориться, спасибо за консультацию, а заплатит вам вон та эффектная девушка из рекламы шампуня.

* * *

По дороге в штаб мне удалось убедить Максима, что у нас самих хватит ресурсов реализовать все предложенные Петром мероприятия.

План вызвал бурю восторга. Как оказалось, Воронович уже несколько лет жил в областном центре, и гордореченцем считался только по прописке, поэтому проблема с поиском большой молодежной команды, способной быстро распространять мысли народного избранника, стояла до этого очень остро.

Правда, цены мы предусмотрительно уменьшили, все-таки аппетиты молодого политика Пети могли испугать кого угодно, да и идею с местом помощника депутата отложили, разумно предположив, что таких умных помощников Вороновичу хватит и без нас.

Шеф пообещал снабдить нас пейджерами (правда напрокат) и заявил, что устроит на престижную работу после выборов.

Что еще нужно студенту? Фича для понтов (если учесть, что в тот период мобильник в городе стоил примерно как пол-автомобиля, пейджер тоже был довольно дорогим аксессуаром) и свет в конце туннеля в виде обещания достойной работы.

Вообще, если немного отвлечься, то можно поговорить о проблемах взаимоотношения поколений. Благодаря рекламным роликам MTV, Pepsi, Cola, что такое современная молодежь, знают практически все. Если «скамеечные бабушки» увидят тебя на улице, цедящим пепси из алюминиевой банки, считай, судьба уже решена, ты будешь считаться молодым беззаботным раздолбаем, не задумывающимся о завтрашнем дне. Максимум, который тебя ждет – это должность продавца мобильных телефонов в ближайшем супермаркете, а твой досуг должен ограничиваться распитием «Старого Мельника» в ближайшем парке.

Банковские служащие, чиновники, бизнесмены средней руки собираются на концерты памяти Визбора и Окуджавы, утирают слезы, вспоминая под душещипательные песни свою бунтарскую молодость. Обмениваясь многозначительными высказываниями типа «Не та пошла молодежь», «Мы то в свое время о-о-о..», они рассаживаются в свои добротные, но не очень навороченные машины и снова разъезжаются, отложив воспоминания до следующего концерта.

Набирая сотрудников, они, скрипя сердцем, будут брать молодых, пытаясь казаться прогрессивными менеджерами перед подчиненными.