А, придя на работу, ты, полный светлых надежд поднять на новый уровень корпорацию «Пупкин и Ко», узнаешь, что молодой сотрудник должен усвоить две вещи: как зовут начальника и когда бежать за новой банкой растворимого кофе. При этом тебе исправно платят зарплату. А свою будущую судьбу ты услышал через приоткрытую дверь кабинета шефа: «Пусть побегает лет 5 по мелочи, а там, глядишь, и человека из него сделаем».

А уже через несколько месяцев на твоем столе начинают как кролики плодиться кружки с кофе, глянцевые журналы и прочие бесполезные мелочи. На компьютере появляется все больше игр (сначала для приличия шахматы и покер, а потом банальные шутеры), все это прикрывается маскировочной сетью из нерассмотренных документов (деятельность-то как-то надо изображать!). Тебе уже все равно – ведь у тебя в запасе минимум пять лет, а только потом в тебе разглядят человека. Постепенно ты постигаешь тонкое искусство откашивания от работы, ищешь себя на стороне (что угодно: девушки, пьянки, байдарки или вышивание крестиком). И вот через положенный срок ты – готовый специалист и в светлый день большого и ответственного задания ты… благополучно от него отмазываешься… Все!

Моцарта ты в себе убил, а неплохой Сальери получился. Остается поблагодарить менеджеров среднего звена (всех этих кадровиков, консультантов по персоналу и иже с ними) за еще одно потерянное поколение молодых специалистов. Некоторые сообразительные старички (за океаном) поняли, что, когда на работу приходит атомная батарейка с красным дипломом, можно дать ей возможность осветить целый город, и, если это получится, оставить на месте главного энергетика с соответствующей зарплатой, а если и перегорит, не жалко, новую найдут. И империя мелкомягких (сорри, Microsoftов) яркий тому пример. Старине Билли не придет в голову греть кофе на штате своих батареек, держа их в коробке из-под обуви.

Кто не хочет работать с молодыми специалистами, будет работать с молодыми антиглобалистами. Кто виноват? Реклама пепси, общественное мнение, создатели фильма «Бойцовский клуб» – какая разница! Просто стоит задуматься: если тебе сорок и ты не понимаешь, на каком языке разговаривает новый парень твоей дочери, то пришло время меняться …

* * *

На улице шел дождь, а я мысленно перебирал в голове всех своих друзей с хорошо подвешенным языком и полезными тараканами в голове. Думать не хотелось, помогла записная книжка. Благодаря погодным условиям многие из них оказались дома, на вечер договорились о встрече. На обработку каждого будущего главаря банды отъявленных агитаторов я отвел в среднем по полчаса.

Лучшего исхода не мог и предполагать: из 7 человек согласилось 6. Никто не задал идиотских вопросов типа, почему Воронович лучше других или какая у него предвыборная программа. Интересовались только деньгами, конкретных цифр у меня не было, поэтому пришлось лишь многозначительно закатывать глаза, объяснять, сколько стоит цистерна мазута и сколько цистерн в распоряжении босса. Единственный отказавшийся мотивировал свой отказ не политическими взглядами, а представившейся возможностью уехать в Питер на заработки.

Еще говорят, что молодежь политикой не интересуется. Каждый из 6 пообещал найти не менее 20 верных людей для работы во время выборов.

На следующее утро на планерку я шел с идиотски счастливой улыбкой и списком агитаторов, у Максима списка не было, но цифру он озвучил примерно такую же.

Место начальника штаба уже плотно оккупировал Вильич и в своей ленинской манере «вы можете сделать все что угодно, но этого будет мало» выслушивал наши предложения.

– Так, а как обстоят дела с молодежными организациями, – надменно осведомился Досвидания.

– Блин, Леха, говорил я тебе – не надо было Петю кидать, он бы нам все организации подтащил, – голосом суфлера-неудачника зашептал Максим.

– Мы работаем над этим вопросом, Андрей Вильевич.

– Плохо работаете, Гайдар в вашем возрасте уже полком командовал, а вы банду лоботрясов под шефа подписать не можете. Да я в 18 лет уже так хипповал, кассетник с «Юрай хип» прямо у подножия памятника Ленина ставили и так оттягивались!

Да, трепаться тебя научили, вот только твой подчиненный тебя и сдал, похвастался твоей биографией в курилке. Октябренок, пионер, комсомолец, второй секретарь горкома комсомола, истфак с отличием, учитель истории в элитной школе, выгодный брак, сотрудничество с Вороновичем на ниве убеждения мирного населения в необходимости областной нефтяной фирмы посредника. Да, за кассетник с такими записями тебе старшие товарищи в 18 лет все патлы бы повыдергали.

– Будет сделано, сегодня же займемся этим вопросом.

– Потом зайдите ко мне, обсудим финансовую сторону, появились некоторые дополнения к вашему плану. Идите.

Вопрос конечно интересный, где за неделю найти не менее 3-х молодежных общественных организаций, имеющих государственную регистрацию и готовых подписаться за сомнительного бизнесмена, если в Гордореченске их от силы 10, исключите национал –большевиков, детский рок-клуб и судомодельную секцию.

Если учесть, что Штирлиц все-таки переправил ученых-ядерщиков через границу (по крайней мере, он сам так заявляет в начале фильма), то нет ничего невозможного.

Например, Михаил. Вчера, случайно встретившись на улице, я уговорил его быть одним из бригадиров, а ведь он когда-то хвастался, что состоит в «Молодых демократах» (надеюсь, это не отразилось на его сексуальной ориентации). Посмотрим, как дела у демократов после провала их лидера на выборах в Молодежный Парламент.

Быстро найти Михаила оказалось непростой задачей, недавно он закончил школу и после того, как не смог поступить в институт, активно бегал от армии. По телефону регулярно отвечали, что он в далекой деревне где-то рядом с Владивостоком. Когда он был дома, то открывал только на условный подпольно-секретный стук (комбинация менялась каждую неделю). Через третьи руки я узнал, что он устроился работать плотником на ремонте собственной школы (отомстить захотелось, за 10 бесцельно прожитых лет).

Михаил спал в строительном вагончике, рядом с еще недавно обитаемом зданием школы. Теперь школа напоминала дворец Саддама Хусейна после визита американцев. Рабочие ударными темпами за 3 месяца разобрали полы, выставили рамы и стекла, соскоблили старую штукатурку, и тут закончилось финансирование.

Основная бригада распродала остатки стройматериалов и разбежалась по домам в ожидании денег, а Михаил остался. Записанный как плотник, он по сути дела выполнял обязанности сторожа. Охранять было почти нечего, поэтому 90 % рабочего времени он спал или плел кольчугу (как-никак член клуба исторического фехтования).

– Have a nice day? – на ломанном английском сказал я.

– What do you want, mothefucker? – послышался сонный голос из вагончика. На этом словарный запас английских слов закончился.

– Сам ты факир, я к тебе как к молодому демократу, надежде России, а ему из вагона западло выйти.

– А, Алекс, извини, не признал. Заходи, чаю выпьем. Я вчера провод со школы перекинул, теперь у меня тут халявное электричество.