за ногу, тебе до пенсии два месяца. Не надо так глубоко вникать, сделай красиво, хоть раз.

— Петрович, ты же меня знаешь…

В телефоне загудел отбой, я продолжил работу, периодически перематывая и прослушивая свой голос. На память не жалуюсь, но небольшой возврат дает время обдумать мелочи, уловить нюансы, не замеченные сразу.

Пересмотрел контейнеры с содержимым желудка. Дорогой обед для простого бомжа, остатки морепродуктов, кальмары, мидии, белая рыба с кедровыми орешками. И все залито морем алкоголя. На запах любую барматуху определяю, а тут сомнения.

С этим трупом явно что-то не так. Интуиция, которая выручала сотни раз, сегодня не просто шептала, а орала дурным голосом. Снова натянул фартук, перчатки, подошел к телу и поднял ногу, рассматривая огрубевшие ступни. Такие ноги я видел в Афганистане, у мальчишек, никогда не видевших обуви. А здесь, в Москве? Кеды по размеру, не новые, растоптанные, но явно видно, эти ноги привыкли ходить по голой земле.

В едва заметной трещинке приметил несколько песчинок. Соскоблил на предметное стекло, посмотрим, где это ты босиком ходил.

Дальше произошло то, что было невозможно в принципе. Труп дернулся, вырвав ногу, я развернулся и опешил от прямого оценивающего взгляда. Пациент поднял голову, держащуюся на лоскутах кожи. Хлопнул в ладоши, выводя меня из секундного оцепенения. Смачно, просто и со вкусом плюнул мне в лицо.

Защитная маска вспыхнула, пластик мгновенно оплыл, обжигая кожу. Я нырнул под стол, прижимая руки к глазам. На полу извернулся, захватывая ножку стола, попытался вскочить, опрокинуть. Может и успел бы, лет двадцать назад. После ранения одна нога не сгибается, вторая не разгибается. Я, в сущности, поэтому с трупами и вожусь.

Стены качнулись, тело охватил холод, мгновенно сковавший до костей. Показалось, что голова взрывается тысячей осколков. Пропали звуки, свет, меня закрутило и потянуло в неизвестном направлении.

(Информация к размышлению: По непонятной причине Стас и вся бригада санитаров ушел на больничный и четыре дня не могли остановить неукротимый понос).

[1]Карборановая кислота — самая сильная суперкислота, допускающая возможность хранения в специальных сосудах.

(Безвременье. Место, называемое бескрайней плотью мира)

Сначала не было ничего, только мысли вялые и тягучие, как застывающая лава.

Тишина, мрак. Я лечу, или расширяюсь? Сколько я тут? День? Час. Полное отсутствие любых ощущений. Я становлюсь легче или больше? Отдаленно напоминает камеру сенсорной депривации, но тогда явно и сердце чувствовал, и слышал, как кровь по венам журчит. А сейчас ничего, полная тишина и мрак.

Нисколько не удивился, когда появился вкрадчивый голос, зазвучавший отовсюду, — Боря, ты рад слышать мой голос?

По привычке попытался ответить, сразу облом, не чувствую тела, не могу говорить, не ощущаю губ. Глаза открыть тоже хрен, век не чувствую, вообще ничего не могу. Что это, умираю, или уже умер? Это смерть такая? Кома?

— Кхе-кхе, здравствуй Борис, — повеяло фигурой скромного благообразного старичка, слащавого как сироп.

Из глубин сознания начала подниматься ледяная волна. Позабытое чувство, но как же давненько я такого не ощущал. Под минометным огнем, да что там под огнем, перед автоматчиками, с завязанными глазами у стенки, и то не терял ни контроля, ни ориентации. Подавил начинающуюся панику и попытался сосредоточиться на голосе.

— Боря, не спи. Если ты меня слышишь и понимаешь крикни мысленно слово — «Да».

— Что за херня, кто ты?

— Ого, какие яркие мысли, я и надеялся понимать тебя так хорошо. Жду одно слово — «Да».

Странный голос, вроде знакомый и не звуки же это, ушей то нет. Подумал ясно, продавливая слово как в мокрую глину, — «Да».

— Молодец, Боря, ты рад моему голосу?

Что за тупой вопрос, — Где я, что со мной?

— Боря, не кажись глупее, чем ты есть. Не удивительно, что ты ничего не чувствуешь. Ты умер, сдох, преставился, сбросил коньки или, если больше нравится — срезал дуба. У тебя больше нет тела. Я поймал твое сознание, летящее в… интересные места, и удерживаю только своей волей. Повторяю, ты рад моему голосу?

Очень похоже на дешевое правило трех «Да», но усложнять диалог не следовало, — Да, за ногу тебя дери.

— Боря, через пару минут твоя сущность растворится, как называют у вас, в информационном поле вашего мира, а у нас — в пристанище Злого ветра.

— Да, кто ты?

— Боря, мысленно можешь назвать меня Современник.

— Ты меня убил? Современник, ты не опасаешься последствий?

Вопрос я задал наобум, ответ не важен, просто психология. Очень хотелось понять, с чем же я столкнулся. Собеседник похоже это сразу понял и пресек.

— Прекрасно Боря, вижу, не потерялся. Любой ответ дает тебе кучу полезной информации. Впрочем, как и его игнорирование. Поверь, эта информация тебе не пригодится. Не держи в себе отрицание и гнев, тебя не пугает что ты видел оживший труп? Не беспокоит, что твое тело мертво, а мы беседуем, как старые приятели?

— Ну, положим, мертвое тело я свое пока не видел. Приятелями мы не являемся, про остальное говорить смысла нет, информации недостаточно.

— Молодец, Боря, не теряешь голову. Вселенная сложнее, чем ты себе представлял.

— Не согласен, ты не можешь знать, что я себе представлял. Не можешь знать это точно.

— Проверяешь границы моего ведения? Или хочешь послушать про сверхразум, квантовые ключи и органическую матрицу?

— Не люблю ссанье в уши, Современник.

— Молодец Боря. Но все же существуют другие миры, живущие по другим законам. Признаюсь, я немного приложил руку к твоему уходу, хотя вот пилюля — твоему телу оставалось совсем немного. Головные боли, Боря, начавшиеся с весны — не просто переутомление и возраст. Опухоль растет, а достижения вашей медицины не дадут тебе больше пары лет. Кстати, ты не заметил Боря, я называю твое имя почти через каждое слово. Цени! Пытаюсь тебя удержать подольше. Чувствуешь, как наша связь слабеет? Через пару минут ты окончательно исчезнешь.

Я слегка офигел, но виду показать на хотелось, — Чего тебе нужно?

— Ага, перейдем к сути, Боря, мне нужна от тебя посильная помощь, скорее услуга, за которую я готов…, впрочем, о награде позже.

Молодому человеку в другом мире нужна защита и поддержка. Его пригласили на учебу в непростое заведение, где нужно огрызаться, бить в ответ и быстро соображать. Пригласили так, что отказаться никак нельзя.

— Как вы видите мое участие? Телохранителем? Я вообще военный врач, а не…

— Вот, пошел деловой разговор, Боря, неужели я не ошибся в выборе? Я достаточно осведомлен о твоих занятий и небольшого хобби. Ты любишь и умеешь решать нестандартные задачи и пребывание здесь будет для тебя