видимо производили электричество. Что становилось понятным, стоило только увидеть огромный разъём с четырьмя клеммами толщиной в руку. Один из цилиндров едва слышно шелестел, и побулькивал, а второй уныло молчал. Совсем рядом стояли два облезлых ящика размером метр на полтора на два метра, откуда доносилось ровное гудение и отчётливо тянуло теплом. Он ещё раз достал дозиметр, и, убедившись, что радиация на уровне естественного фона, посмотрел на ящики. Ничем другим как трансформатором эта штука просто быть не могла. Помедлив, он прижал тангенту радиостанции.

— Андрюха, а у тебя в заначке вольтомметра не найдется?

— Вот только не нужно мне говорить, что это ржавое корыто летает на электричестве, — ворчливо отозвался друг и, помолчав, спросил. — Тебе высоковольтный вольтметр или сойдет мультиметр до тысячи вольт?

— Давай оба. Озоном вроде не пахнет, но кто его знает, сколько там. А проверять на ощупь что-то не тянет.

— Сейчас пришлю кого-нибудь с прибором.

Анатолий ещё раз пробежался глазами по проводам, которые после трансформатора исчезали за переборкой. Хмыкнув, он прошел вдоль линии до конца. Небольшая овальная дверь, открылась легко и даже без скрипа, а за ней была обширное помещение, которое более всего напоминало центр управления. Мутные стёкла по периметру комнаты видимо когда-то были перископами. Правда сейчас через них можно было разглядеть лишь то, что за бортом светлое время суток. А в центре на небольшом постаменте находился настоящий штурвал, и приборы, которые бывший заместитель командира полка по ИАС легко опознал как авиагоризонт, компас, и высотомер. Все три шкалы чуть подрагивали, а компас ещё и понемногу смещался влево. Проследив несколько мгновений за изменениями показаний приборов и, прошептав себе под нос: — Ну, дык, тут все ясно, — Анатолий вернулся в генераторный отсек.

А Борис тем временем рассматривал то, что в этом мире называлось пушками, и тяжело вздыхал. Ибо вся машинерия была загажена до невозможности. Поэтому лишь по косвенным признакам профессионал-артиллерист определил, что перед ним пушка ускорительного типа, из которой явно очень давно не стреляли штатным боеприпасом. А чем стреляли, стало ясно при дальнейшем осмотре. Неподалеку стояла изгвазданная чёрной смазкой мятая металлическая бочка со всяким железным мусором. И даже лопатка для засыпания этого барахла была в наличии. Своеобразная картечь насыпалась прямо в верхний лючок в казеннике орудия, а потом выстреливалась. Пушек в каземате было всего две, причем одна, судя по состоянию, не работала. Верхний люк на ней не закрывался, а провода просто лежали на полу. Что там было не в порядке, внешне определить было совершенно невозможно. Поэтому он просто поставил в памяти пометку, проверить, а по возможности наладить и вторую пушку. Были ещё по одной пушке с каждого борта, пара в корме, но рабочей была только правая кормовая и левая носовая. Ну, а от пушек на верхней палубе остались лишь лафеты.

Корабль, несмотря на летучесть, внешне больше всего походила на обычную морскую яхту метров сто пятьдесят длиной, только с зализанными аэродинамическими формами и плавным округлым носом, словно у самолёта, с небольшой носовой надстройкой. Годы работы без должного ухода и явное участие в десятках стычек превратили когда-то комфортабельный кораблик в мрачное ржавое чудовище, с трудом ковылявшее в небе. И даже пушки, которые были установлены восемьдесят лет тому назад, во времена расцвета тогдашнего владельца, почти полностью пришли в негодность. Как выяснилось позднее, имелось на ней и силовое поле, прикрывавшее носовую и кормовую часть от ураганных порывов ветра. Но теперь оно могло выдержать лишь скорость в пятьдесят километров в час, да и эта скорость была практическим пределом для выслуживших все мыслимые и немыслимые сроки гравитронов.

В общем, ситуация складывалась печальная, о чём друзья и поговорили на обеде, на который собрались все, включая немногочисленное женское население летающего корабля.

Послеобеденный отдых друзья решили посвятить выяснению вопроса, как местные жители долетались до жизни такой. Анатолий, лучше всего наладивший контакт с аборигенками, объяснялся частью на пальцах, частью с помощью небогатого арсенала запомненных слов, и с его помощью друзьям открылась невесёлая картина прошлого и возможного будущего.

Планетарная катастрофа произошла более семидесяти лет назад. После того как планета побывала в трёх опустошительных войнах, цивилизация как таковая перестала существовать. Причем аборигенки не помнили ни хода боевых действий, ни участвующих в войнах государств, зато точно знали, что первая из войн началась после нападения «пришедших со звезд». Войны велись ожесточенно, до полного уничтожения противников. Практически всё население городов погибло. В живых остались лишь те, кто жил в глухих уголках планеты, а еще богатые люди, проживавшие на летающих кораблях. Сами летающие острова были сделаны очень надёжно, с учётом эксплуатации в течение более ста лет, но отсутствие всякого вменяемого ухода, привело к тому, что даже эти сверхнадёжные аппараты понемногу ломались. Люди активно помогали им в этом, устраивая войны за источники воды, и грабя разбитые корабли, доставая ценные запасные части. Как правило, насосы на корабле не работали, и набрать воду он мог, лишь встав под струю водопада и наливая её через аварийный люк. Проблема с водой осложнялась и тем, что реактору корабля нужна была как можно более чистая вода и горная река для этого подходила лучше всего. В противном случае, требовалась сложная и долгая чистка реактора, которая к тому же и не убирала до конца всех негативных последствий использования грязной воды.

Как раз набором воды занимался экипаж «Утренней Звезды», когда на него проникла группа бандитов. Капитану удалось в срочном порядке оторвать корабль от земли, но если бы не помощь пришельцев всё было бы кончено. А мужчины корабля, погибли ещё два месяца назад, когда пытались отбить источник, в горах… Теперь остров двигался к дальним предгорьям, где был велик шанс найти чистую воду, не встретив врагов, которыми здесь по определению были все.

— А есть какие-нибудь останки старых городов, заводов?

— Амансоли инэ, чёрт, как же это… — Анатолий помедлил вспоминая. — О! Инээрти, вот. Инээрти инэ.

Аниа пожала плечами и коротко вздохнула.

— Эхем таро, иниас лаиоро, кон сиан.

— Если я правильно понял, они туда не летают. Боятся умереть.

— Ну, дозиметр и АПХРР (прибор химической и радиационной разведки) у нас есть, так что можно попробовать, — Андрей вопросительно посмотрел на Анатолия.

— У них тут насколько я понял вообще всё плохо, — Толя вздохнул. — Техники, инженеры и все, кто в этом хоть чуть-чуть смыслил, остались там, в разрушенных и сожженных городах.

— Ничего себе, — впечатлился Борис. — То есть цивилизации здесь фактически нет. Погибоша, аки обре, — процитировал он. — Ну, а что там по двигателям? — посмотрел Боря на Анатолия.