— Разумеется, сэр. Я буду готова, когда вы пожелаете, — отозвалась Хэзер.

— Отлично. Тогда все решено!

Хэзер убрала со стола, испытывая странное чувство от того что ее ужин оказался последним в этой хижине. Она была слишком поглощена своей радостью, чтобы заметить подозрительные взгляды тетки. Оказавшись в своем закутке Хэзер с восторгом подумала, что наконец-то освободится из цепких рук Фанни. Любая работа в Лондоне казалась ей блаженством по сравнению с жизнью рядом с этой женщиной. Наконец-то она избавится от грубых слов и незаслуженных попреков, а может, найдется человек, который станет заботиться о ней!

Хэзер не понадобились долгие сборы: надо было всего лишь одеться так, как этим вечером. Раздевшись, она скользнула под одеяло. Тонкое одеяло из грубой шерсти не защищало от холодного ночного ветра, но раздражало ее нежную кожу. Хэзер довольно хихикнула, вспомнив, что ей больше не придется укрываться этим одеялом. К тому же меньше чем через год начинался новый век, и Хэзер не раз гадала, принесет ли он ей счастье.

На следующий день они отправились в Лондон в экипаже Уильяма Корта, и Хэзер искренне радовалась этому путешествию. Был июнь, и все утопало в зелени, кругом распускались цветы. Когда два года назад Хэзер ехала с дядей на ферму, то ничего, кроме торфяников, не заметила. Теперь, на обратном пути в Лондон, та же местность казалась ей необыкновенно красивой и живописной.

Мистер Корт оказался любезным и внимательным спутником. Хэзер беседовала с ним о последних лондонских новостях, весело смеялась рассказам Уильяма о свите регента. Один раз она заметила, что Уильям пристально разглядывает ее, но, перехватив взгляд девушки, он поспешно отвернулся. На мгновение Хэзер испытала легкое беспокойство: в конце концов, Уильям приходился ей не законным опекуном, а просто дальним родственником. Но беспокойство вскоре рассеялось, и Хэзер решила, что причиной пристального взгляда ее спутника были его будущие брачные планы.

Предместий Лондона они достигли уже в сумерках. У Хэзер ныло все тело от ударов о стенки экипажа, которые она получала всякий раз, когда колеса соскальзывали в колдобины. Девушка с облегчением вздохнула, увидев, что они подъехали к лавке.

Внутри, на полках и прилавках, были разложены шелк, муслин, батист, бархат и атлас всех цветов и рисунков. Здесь было все, что только могло понадобиться женщине для элегантного платья. Огромный выбор тканей изумил Хэзер. С восторгом рассматривая ткани, она не заметила сидящего в лавке человека.

Уильям Корт рассмеялся, увидев, какими глазами Хэзер обводит комнату.

— Тебе еще хватит времени осмотреться здесь, милочка, а теперь познакомься с моим помощником, мистером Томасом Хинтом.

Хэзер обернулась и заметила странного маленького человечка, которого тут же сочла самым безобразным существом на свете. На его круглом лице выделялись выпученные глаза, нос был коротким, словно обрубленным, с подрагивающими ноздрями. Он постоянно облизывал языком тонкие потрескавшиеся губы. Уродливая, горбатая фигура Хинта была упрятана в дорогой алый шелк, заляпанный пятнами еды. Улыбка Хинта оказалась кривой, причем половина лица исказилась в напряженной, отвратительной гримасе. Хэзер решила, что Хинт выглядел бы лучше, если бы не пытался улыбнуться. Она не понимала, почему Уильям выбрал себе такого помощника — он скорее отпугивал покупателей.

— Местные жители привыкли к Томасу, — словно отвечая на ее мысли, произнес Уильям Корт. — У нас идет бойкая торговля, потому что они знают — мы оба знатоки своего дела, не правда ли, Томас?

Ответом ему было уклончивое бормотание.

— А теперь, милочка, я покажу тебе мои комнаты, — продолжал Уильям. — Надеюсь, они тебе понравятся.

Уильям провел Хэзер через лавку, к двери, скрытой под драпировками, а оттуда — в тесную комнату, единственным источником света в которой было узкое окно. Поднявшись по лестнице, они попали в сумрачный тесный коридор с единственной выходящей в него дверью. Это была массивная дверь с причудливой резьбой, резко контрастирующая с простотой отделки коридора. Улыбнувшись, Уильям открыл ее, и у Хэзер от неожиданности перехватило дыхание. Комната за дверью была уставлена настоящими шедеврами мебели в стиле хепплуайт и чиппендейл. Алая бархатная кушетка и два таких же кресла стояли на великолепном персидском ковре. Светлые стены были увешаны картинами и дорогими гобеленами, канделябры отбрасывали свет на алый бархат драпировок, их золотую бахрому и кисти. Хрупкие фарфоровые статуэтки окружали оловянный подсвечник, в глубине комнаты виднелся обеденный стол. Каждая вещь в комнате была тщательно подобрана, и, очевидно, их обладатель не постоял за ценой.

Уильям открыл дверь в глубине комнаты и пропустил Хэзер вперед. Ее внимание привлекла огромная кровать с четырьмя резными столбиками, накрытая голубым бархатным покрывалом. К кровати был придвинут маленький комод с подсвечником на нем и вазой со свежими фруктами, рядом поблескивал нож с серебряной ручкой.

— О, сэр, какая элегантная комната! — пробормотала Хэзер.

Уильям самодовольно хмыкнул и улыбнулся, наблюдая, как Хэзер подходит к зеркалу у постели.

— Я не прочь побаловать себя, милочка.

Если бы Хэзер в этот момент повернулась к Уильяму, она заметила бы то, что он изо всех сил старался скрыть. С похотливым выражением на лице он обвел взглядом стройную фигуру девушки, но успел взять себя в руки прежде, чем Хэзер обернулась к нему.

— Должно быть, ты проголодалась, Хэзер.

Подойдя к шкафу, Уильям распахнул дверцы. Он долго рылся среди платьев всех цветов и фасонов, пока не нашел среди них бежевое с кружевной отделкой, расшитое мелким блестящим бисером и лентами более темного оттенка. Это элегантное платье было явно не из дешевых.

— Надень это к ужину, милочка, — с улыбкой попросил Уильям. — Это платье было сшито для девушки, твоей ровесницы, но она так и не забрала свой заказ. Я часто размышлял, почему она так поступила. Это одно из лучших платьев, какие только есть у меня, думаю, она просто не могла его себе позволить. — Уильям оглядел Хэзер из-под полуприкрытых век. — Ладно, один теряет, другой находит — это мой подарок. Надень его сегодня же — ради меня. Подойдя к двери, он вновь оглянулся. — Я отправил Томаса к кухарке, велел поскорее подавать ужин. Стол вскоре будет накрыт, поэтому умоляю, Хэзер, не лишай меня своего общества надолго. Если тебе понадобятся другие предметы туалета, ты все найдешь в шкафу.

Хэзер смущенно улыбнулась, прижимая к себе драгоценное платье так, словно не могла поверить, что оно принадлежит ей. Когда Уильям закрыл за собой дверь, Хэзер повернулась к зеркалу, по-прежнему не выпуская платье из рук.

За два года, проведенных с теткой, Хэзер видела свое отражение только в тусклом осколке зеркала да в лужах на дороге. Она почти забыла, как выглядит собственное лицо, и теперь словно смотрела на портрет матери. Однако и сейчас она терялась в догадках, размышляя, почему люди считали Бренну красавицей. Для Хэзер подлинным воплощением красоты всегда были высокие белокожие и белокурые леди, принятые при дворе, а не хрупкая темноволосая женщина, так похожая на нее.