Я любила её, как тётю или старшую сестру, да и сама повариха испытывала ко мне тёплые чувства, но… мне почти всегда казалось, что она начала общаться со мной исключительно из жалости, потому что, в отличие от других, понимала, насколько мне здесь одиноко. Все же остальные… и господа, и прислуга, видели во мне только врага.

Странно, но много лет для меня было совсем не понятно, что же я им всем сделала, и ответ на этот вопрос пришёл совершенно неожиданно. Наверно, если бы ни вредность Джера, я бы ещё долго терлась в догадках. Но, он сам того не зная, открыл мне глаза на причины моих проблем.

Как-то, в очередной момент нашей с ним борьбы, мне всё-таки удалось ударить его по лицу. И, когда смысл собственного поступка в полной мере дошёл до моего ума, я ужаснулась. Глаза Джеру тогда горели каким-то слишком страшным огнём, в котором почти отсутствовал разум, и я уже стала ждать удара от него, но… Вместо этого Джером попросту схватил меня за руки и потащил к огромному зеркалу во всю стену.

— Смотри на себя! — закричал он тогда, заставляя меня поднять голову. — Смотри, тварь ты высокомерная! Видишь?!

— Что? — спросила я, дрожащим голосом.

— Себя! — грубо ответил он. — Или ты совсем слепая?!

Я искренне пыталась рассмотреть что-то неправильное в собственной внешности, найти хоть какой-то изъян, хотя бы один, но… его не было. Только волосы немного растрепались, но даже сейчас спадали по плечам густой каштановой занавесью, будто именно так и должно быть. А в остальном же… моё лицо было тем же, каким я видела его каждый день, все его черты оставались такими же чёткими плавными и… правильными. Если честно, иногда собственное отражение напоминало мне изображение одной из древних богинь с картин в галерее графини,… потому что только они обладали настолько идеальной внешностью. Наверно, единственным, что меня от них отличало, были глаза — большие, ярко-синие с тёмным кантиком и сеточкой чёрных узоров вокруг зрачка. Вот они действительно казались необычными, но… я давно перестала обращать на это внимание.

— Ты слишком красива, Трил. Было бы слишком глупо портить эту нереальную внешность… и только поэтому я не стану тебя бить. Хотя, уже за один высокомерный взгляд, давно нужно поставить тебя на место. Но пока это никому ещё не удалось.

— Какой взгляд?! Что ты говоришь?! — воскликнула я тогда.

— Ты даже не видишь этого, не замечаешь, — он усмехнулся и, наконец, отпустил мои руки. — Если бы не знал, что ты дочь циркачки, никогда бы не поверил. Тебе бы больше подошло быть королевой. Эти движения, повадки, взгляды, голос…Трил. Только за одно это высокомерие, тебя искренне хочется придушить. И не только мне.

— Это не правда! — слова Джера никак не укладывались у меня в голове. О каком высокомерии идёт речь?! Я же стараюсь вести себя всегда со всеми на равных. Даже с ним, хоть он и хозяйский сын. И никогда, я не ставила себя выше других!

Так как меня больше не удерживали, я тут же поспешила подальше от этого места и смеющегося Джерома. И, естественно, направилась прямиком на кухню, дабы найти поддержку у Марси. Да только в этот раз, она не помогла.

В ответ на мой рассказ, моя единственная подруга лишь покачала головой, и сказала, что полностью согласна с Джером, и с моей внешностью и высокомерием мне вряд ли стоит надеяться на хорошее отношение ещё хоть кого-то в этом мире.

— Но почему, Марси?! — кричала я тогда. — Ведь красивых людей, наоборот, любят!

— Таких, как ты — нет, — ответила она, покачав головой. — Такими как ты любуются, как картинками, и то исключительно на расстоянии. Или используют в своих целях, как куклу. Ты… — она неожиданно замялась. — Понимаешь, Трил, ты не кажешься людям равной. Ты по сравнению с ними вообще не человек, а кто-то совсем другой. Они боятся… И, поверь, мне очень жаль, но от твоей внешности у тебя будет куда больше проблем, чем у самого страшного урода.

— Что же мне делать?! — проговорила я тогда, залезая с ногами на диванчик у стены.

— Просто жить, и постараться как можно реже показывать своё лицо… да и волосы желательно прятать. Тогда ещё может что-то получиться.

С того разговора прошло уже почти три года, и если в первое время всё сказанное Джером и Марси, казалось мне бредом, то позже всё чаще стала замечать, что всё действительно так, как они говорят. Я перестала пытаться наладить контакт с другими обитателями усадьбы, и только повариха оставалась единственной, кто относился ко мне, как к человеку. Наверно, именно поэтому, сейчас мне было так просто покинуть это место, ведь без меня здесь всем станет куда лучше. Да и я без них вряд ли буду скучать.

Сейчас Марси была чрезвычайно занята чем-то у большой варочной поверхности, над которой горели красные круги горячих отсеков. Это-то и позволило мне прошмыгнуть мимо неё совершенно незаметно, а иначе, пришлось бы прямо сейчас выкладывать проницательной подруге обо всём, что случилось.

Моя комната уже давно находилась отдельно от комнат остальных слуг, и примыкала к кухне. Раньше здесь был довольно просторный чулан, но после последней перестройки этой части дома, надобность в нём отпала. Тогда-то графиня и решила переселить меня сюда. И пусть здесь было намного больше места, чем в моих прошлых «апартаментах», зато не имелось ни единого окна. Пришлось две свои зарплаты потратить, на новые светильники, но без них эта комната казалась слишком уж мрачной.

Вещей у меня имелось не много, особенно тех, что можно было прихватить с собой при побеге. Всего пара брюк, одно лёгкое платьице и несколько туник. Покидав всё это в сумку, которую прикупила пару лет назад на деревенской ярмарке, я аккуратно сложила туда несколько книг по огненной магии, лёгким движением руки смела с тумбочки все заколки с расчёсками, и, навязав на голову белый платок, двинулась к выходу.

Покинуть усадьбу не попрощавшись с Марси, мне не позволила совесть. Поэтому, присев на диван на кухне, я стала ждать, пока она, наконец, налюбуется очередным своим кулинарным творением. Но, когда она повернулась в мою сторону, её цепкий взгляд сразу же метнулся к сумке, опустился к тряпочным лёгким сапожкам на шнуровке, прошёлся выше, и только заметив повязку на волосах, Марси, наконец, вздохнула и отвернулась.

— Решилась?! — спросила она, не глядя на меня.

— Ага, — отозвалась, опасливо косясь в окно, выходящее на задний двор. А вдруг Джера освободят раньше, чем я уеду?! Он же меня просто напросто прикончит.

Марси резко оторвалась от своих кастрюль, и, кинув мне «жди здесь», стремительно покинула кухню. Почему-то, первой моей мыслью было, что она сейчас непременно сообщит о моём решении графине, но я всё же надеялась, что хотя бы эта женщина относилась ко мне действительно хорошо.

Спустя несколько долгих минут, она вернулась с каким-то полупрозрачным чёрным платком, синей краской для век, и ключами от картела.

— Деньги-то у тебя есть?! — спросила она, выкладывая передо мной все эти вещи.

— Две сотни льер, — ответила я, проверяя заветные пластины в лёгкой сумке. — Не густо, но на первое время должно хватить. А там может, на работу устроюсь… или в академию подамся.