class="p1">Вот и она. Крутит попой, накидывает модную сумочку на плечо и прощается с худым и низким Колей, что так по-джентльменски вышел ее проводить. Она кокетливо машет ручкой и топает в противоположном от Яны направлении.

Сотрудники постепенно покидали лабораторию. Яна старательно создавала иллюзию деятельности, периодически проверяя, на месте ли спрятанный под столом пакет с шезлонгом. Все ближе к шести часам и все тише становится в здании. Начальство с этажа выше тоже завершало рабочий день.

— Чего, Янка, домой не торопимся? — Андрей Геннадьевич, одетый в симпатичную весеннюю куртку, улыбался, придерживая портфель.

— Сейчас уже, скоро, — отвечала Яна, размешивая и растрясывая бесцветную и бесполезную в данной ситуации кислоту.

— Ну ладно тогда. До завтра.

Хлопнула дверь, и Яна привстала, подкравшись к аппарату с каплей, усиками и светом. В оглушающей тишине она схватилась за ручку, опуская каплю как можно ближе к поверхности стола.

Андрей Геннадьевич. Какой же приятный мужчина, всегда уважительный и свойский, даром что начальник. Вполне молодой и красивый. Если бы и втягивать кого-то в такую авантюру, то только его.

Яна хватает пинцетом песчинку, обрызгивает ее чистой водой — мало ли чего — и аккуратно вкладывает ее в каплю. Песчинка опускается на дно. Иглой шприца лаборантка вводит вплотную к песчинке малюсенький шарик воздуха. Яна шумно выдыхает от напряжения.

Жаль, что у Яны никогда не хватало смелости — ни на то, что вместе отправиться в импровизированный, совершенно безумный отпуск, ни даже на то, чтоб просто притвориться, что после работы им сегодня с Андреем Геннадьевичем совсем чуть-чуть по пути.

Яна достает шезлонг из пакета и кладет его на стол. Вынимает из кармана пробирку с бирюзовой, схожей с бензином жидкостью. Сбрасывает с себя халат и обувь, оставаясь лишь в нижнем белье. Совершенно ничего особенного — другими словами, не фиолетовый, с какими-то там бретельками, купальник, но ведь и море будет не настоящим. Залезает на стол с ногами и вглядывается внутрь пробирки.

Шум со стороны склада пугает ее до чертиков. В лаборатории появляется тот самый Коля, и Яна инстинктивно сжимается. Коля и сам прилично шокирован открывшейся его глазам неприличной картиной.

— Мы там это, закончили, — сообщает щетинистый грузчик.

— Хорошо! — нетерпеливо выкрикивает Яна.

— Через задний выйдем тогда, ну?

— Угу.

Разгоряченный дважды за день Коля все же решается поймать удачу за хвост.

— Может, помочь чем? — пикантно настолько, что противно, интересуется Коля, разглядывая полуобнаженную лаборантку.

— Валите отсюда уже!

Коля разочарованно гримасничает и исчезает за дверью склада.

Яна решает более не искушать судьбу и действовать решительно. Крышка слетает с пробирки. Бирюзовая жидкость льется на нее, ее белье и шезлонг. Ни капли на стол, на пол или еще куда-либо — иначе все пойдет прахом. Яна закрывает пробирку и чувствует, как она тяжелеет в ее руках, быстро увеличиваясь до колоссальных размеров. Ее глазами это выглядит почти как аттракцион — все вокруг резко становится далеким, она будто падает с самолета лицом вверх. Процесс ускоряется, Яну практически тошнит и валит на спину.

Все, что она сейчас видит — это огромная капля воды на горизонте, опутываемая, будто паутиной, лучами света. Яна берет под мышку шезлонг и идет к капле, наступая на собственные отпечатки пальцев. Она никогда бы ранее не подумала, что этот стол настолько грязный.

Яна понимает, что теперь ей необходимо преодолеть толщу воды. Нужна будет скорость. Яна бежит, подмечая, что в маленьком теле это делать все так же непросто, как и в теле большом, но в данном случае жалоб на одышку от нее не поступит.

Обидно, что она не озаботилась о напитке, но с другой стороны — пронести его сквозь воду было бы почти невозможно.

Яна прыгает и рассекает поверхность капли, на пару секунд задержав дыхание и прикрыв глаза. И вдруг — она чувствует под своей ногой мягкую, приятную, теплую поверхность. Лаборантка расслабляет веки и окидывает взглядом пространство вокруг.

С кремами для загара было бы проще, но, может быть, в следующий раз?

Все получилось.

Яна лежит на шезлонге, сложив руки под голову. Свет ламп греет ее бледную кожу почти естественным теплом, а в “небе” кружат инфузории-туфельки.

Даже быстрее, чем эта долбанная сучка Светка, думает про себя Яна.

Новейшего, экспериментального препарата, увеличивающего объекты до прежних размеров, в лаборатории не оказалось.

(2022)

Летняя прокрастинация

Летнее утро. Я разлепил глаза, прокрутил новости в соцсетях и вышел в общий туалет.

К моему удивлению, унитаз содержал в себе огромный кусок человеческого дерьма.

Коммунальщики обещали отключить воду сегодняшним утром. На сутки. Якобы ремонтные работы. Увидев гигантский котях в унитазе, я об этом вспомнил.

Тот неизвестный, который этот котях сюда наложил, видимо, об отключении воды не знал. Или вспомнил, но слишком поздно.

Теперь этот нерукотворный памятник будет неплохим напоминанием тем, кто про обещание коммунальных служб относительно сегодняшнего утра забыл.

Я, неумытый, решил, что хуже не будет, и добавил к памятнику своего гранита.

Я, неумытый, оделся, обулся и вышел из дома. Лето, солнце, жара. Изможденные июльской погодой горожане лениво брели: кто на работу, кто уже с нее, кто по делам, кто на берег реки. Везде, кроме берега реки, горожан ожидала пустыня.

Потные подмышки и прилипшие к задницам юбки. Взъерошенные, всклокоченные волосы. Горожане под тридцатиградусным зноем — один в один выброшенные на берег рыбы.

Я заплатил за стакан кваса из бочки на улице — пить больше нечего. И пошел к реке. На автобусе не поехал: я увидел в нем консервную банку из выброшенных на берег рыб. С прилипшими к задницам юбками и взъерошенными волосами.

Лето, солнце, жара.

***

Возвращаясь вечером с реки, я видел в лицах рыб-горожан некоторое облегчение и воодушевление. Жара несколько спала, а души вспотевших бедняг грела приятная мысль об утреннем душе.

Но нет.

Утром вода не появилась. Нерукотворный памятник с новыми и новыми кусками гранита это прекрасно демонстрировал.

Прокручиваю новости в соцсетях. Говорят, руководство коммунальных служб ушло в незапланированный и, более того, самовольный отпуск.

Летняя прокрастинация. Никому не хочется работать. Даже руководству коммунальных служб. По слухам, они поглядели на масштаб необходимого ремонта, поняли, что вновь запускать систему в настолько обветшалом состоянии опасно для премий и поощрений сверху, и решили немного повременить. Полениться. Потянуть кота за хвост перед неизбежным. Полежать на диване и посмотреть телевизор. Ведь сами они, вероятно, водой обеспечены.

Комментарии руководства газетчикам получить не удалось. Да они и не слишком старались это сделать — настроения нет.