— Надо быстрее уходить — крикнул спецназовец и я кивнул ему. Я и еще несколько парней начали загружать раненых в транспортник, что было человек шесть, а также восемь бравых соколов прикрывали нас, а потом мы и сами сели в вертолет. Операция по спасению прошла успешно и к счастью без лишних жертв. Но следующий мой вылет стал неким оплотом нашей дружбы. В этот раз Бил попал в настоящую заварушку. В очередной раз он был в составе конвоя, что шел на поддержку одной бригады и когда они приехали на помощь и эвакуацию раненных, то их встретил многочисленный противник.

— Говорит, капитан Зиглер, твою мать! Какого черта, рядовой держи фланг! — крикнул он парню, что прикрывал, но из-за своей неопытности нарушил линию фронта. — Нам срочно нужна поддержка с воздуха и эвакуация раненых, прием, альфа-танго четыре. — Говорит, альфа-танго четыре, отправляем вам пташек, ожидайте.

В этот момент я обедал в кафетерии, как вдруг подбежал ко мне сержант. — Сэр! Мы отправляемся на операцию — сказал он. Я же просто кивнул ему и бросил свой недоеденный ланч. Я направился к ангару, где ребята уже во всю готовились.

— Нил, ты готов, брат?

— Как всегда, дружище — это был жаркий знойный день, я одел свой шлем, но прежде завязал на голове шемаг. Схватив со стола винтовку и напихав магазинов в разгрузку, парочку гранат, а все остальное у меня уже было, я ринулся в «Литл берд».

Конвой Била и те ребята на спасение, которых они прибыли оказались зажаты с двух сторон и без нашей помощи их просто бы окружили, хотя такого допустить мы не могли. Но еще один минус был в том, что все эти боевые действия проходили в черте города.

— Прием, вижу цели, они ведут огонь с той крыши. — Понял — сказал стрелок ударного вертолета и выпустил очередь. — Есть попадание, но держи чуть левее. — Окей. Еще очередь, теперь бойцы на крыши бежали обратно в здание.

— Видишь, на улице, группа и среди них один с РПГ, на север. — Так точно, открываю огонь. — Есть поражение, хорошая работа, дружище — восторженно откликнулся пилот.

Мы уже высадились на тросах, я со всех ног ринулся к ближайшему укрытию. — Они там, за тем углом — прокричал мне сержант. — Хорошо, понял, выдвигаемся. Мы побежали к конвою попутно ведя огонь на подавление. И по иронии судьбы я забежал прямо к Билу. Мы переглянулись и пялились друг на друга секунд пять, пока я не сказал.

— Опять мне приходиться твою задницу спасать.

— Вот черт, это опять ты, мой ангел спасения — сказал он и мы слегка посмеялись, после чего он протянул мне руку.

— Я Бил — сказал он. — А я Нил — ответил я с некой ноткой удивления и смешка в тоже время. — Надо выводить вас отсюда, заводите машины, мы вас прикроем. — Внимание всем, мы уходим, эй! Сержант Джеймисон! — Да, сэр! — Скажи, чтобы садились в машины и уезжали. — Тяжело раненые есть? — спросил я. — Да, несколько человек. — Тогда в вертушку их. Мы с Билом сели в хаммер, я залез в пулеметную башню, оттянул затвор, но сначала проверил патроны в коробки. — Все готовы — спросил Бил в рацию. Услышав положительный ответ, он дал команду и мы выдвинулись. К тому времени, наша поддержка смогла оттеснить боевиков, что позволило нам собратья и уехать. Быть за пулеметом в практически открытой башни, бывает иногда смертельно. — Нил! Твои три часа — крикнул мне Бил, но из-за стрельбы, работы двигателя на всю катушку, я не услышал его. По мне прилетела очередь, часть пришлась на саму башню, а другая мне прямо в грудь, но не зря же мы носим бронежилеты. Я повернул пулемет и зажал гашетку, целясь прямо по балкону, где сидел враг. Мы уже были на выезде из города. — Теперь можно расслабиться — сказал мне Бил.

Я сидел в ангаре и мы с ребятами сидели зализывали раны. Ком мне подошел Бил с двумя банками пива. — Держи, ты заслужил — сказал он мне и протянул «Бад Лайт». — Спасибо, как там твои ребята? — Жить будут и слава богу, что так. И кстати тебе спасибо. Я знаю, ты можешь не говорить, что это твоя прямая обязанность и так далее. Спасибо за помощь. — Я это ценю — ответил я и мы стали говорить о бытовухе, семья и вообще жизни в целом. — Нил, у тебя есть семья? — Не, я в разводе — сказав это, будто во мне что-то умерло еще раз, в очередной раз. Он посмотрел мне в глаза и все понял. — Тяжело, да? — Да, не, то, чтобы я нытик или крайне чувствительная сентиментальная нежная натура, просто тяжело как-то это. — Держись, дружище, если она тебя бросила — значит вам не по пути, ибо те, кто должны уйти — уйдут, а те кто должны остаться — останутся. — Знаешь, дерьмово все равно, да и день сегодня, длинный, жаркий, долгий и от начала до конца тяжело невыносим. Я как будто оказался в вакууме, будто бы застрял между молотом и наковальней. Я вижу, что что-то происходит, но никак не могу принять в этом участие — Бил всего лишь молча на меня посмотрел и посочувствовал.

Возможно я сказал лишнее, но держать такое я в себе не мог. Нет, я не слабый, я не стану страдать или сокрушаться только потому что моя жена выбрала другого или я ей надоел, или же все вместе. Мы с Билом попрощались и каждый разбрелся по своим углам. Я зашел в барак, где отдыхала наша группа, подойдя до своей тумбочки, я вынул маленькое зеркальце и взглянул на себя. Под глазами виднелись мешки, на лице во всю бушевала растительность, волосы были растрепаны, да и сам я был какой-то неряшливый. Пришлось пойти и заняться собой. В душе я смысл с себя весь пот и грязь, что накопились за несколько дней. Достав триммер, я выбрил эспаньолку и убрал лишнею щетину. И опять же взглянув на себя в зеркало, можно даже было бы назвать меня красавчиком, ну по крайней мере симпатичным мужчиной.

С тех пор, мы с Билом часто виделись и обсуждали наши проблемы и не только, хоть мы знали друг друга пару дней, но все же было интересно проводить время вместе. Это был пасмурный день, что было довольно-таки нечастым явлением в Ираке. И в этот день нам пришлось