И теперь, каждый представитель рода отступников должен был носить на теле символ предательства — перечеркнутую корону. Нанесенный простой татуировкой, но с использованием магии тьмы, этот символ нельзя было удалить бесследно. А ударение или сокрытие каралось уголовным сроком. При наличии отягчающих — смертью.

Каждый представитель рода отступников, кровный, или принятый в род, должен был получить свою татуировку отступника. Детям такая наносилась с четырнадцатилетнего возраста в обязательном порядке.

— Но Катя ее не получит, — задумчиво проговорил я вслух.

Почему? От статуса отступника можно было избавиться. Да, это сложно, но возможно. Личным указом императора, дворянин из детей боярских мог стать “поцелованным”. Или как тут выражались “получить поцелуй прощения на чело свое”.

Тогда отступник переставал быть отступником, восстанавливал статус полноценного дворянина из детей боярских. А поверх черной линии, перечеркивающей корону, наносилась новая белая, с использованием магии света.

Пропустив через кожу магический импульс, линию можно было заставить светиться (а побочка в том, что каждый раз используя магию, тату будет излучать свечение), и таким образом, подделать ее было невозможно. Ведь только истинное тату бывшего отступника может сиять.

Наносить тату и белую линию могли лишь Имперские Скрипторы или, как их еще их называли, Писчие. Это чиновники и оперативники разом, которых готовили из магов света и тьмы. Их обязанностью были контроль и наказание отступников, если те вели себя “неподобающе Воле Его”, то есть, вновь задумали бы предать корону.

Сейчас, отделаться от статуса отступника для меня очень важно. Ведь отступники были серьезно поражены в правах, относительно других дворян. В основном это касалось гражданских и политических прав. Например, никто из отступников не мог иметь высокий чин. Скажем, подняться выше администратора районной управы, ну или секретаря городской.

Дворянская военная повинность отбывалась ими не один год плюс ежегодное участие в военных сборах, а три. Да, отступники были должны императору по горлышко. И за то “что Он соизволил сохранить жизни оных”, обязаны были службой в три раза более долгий срок.

Но все понимали, что император не мог уничтожить всех отступников. Слишком много дворян участвовали в восстании. Это бы обескровило и так обескровленную, на момент конца Большой Войны, империю. Хотя, конечно, в остальном мире ситуация была не лучше. А зачастую и хуже, чем в Великороссии.

Самым главным ограничением было ограниченное право собственности. Так, отступник мог иметь не более десяти простолюдинов. Личной собственности, не более чем на два миллиона рублей по кадастровой оценке (мое поместье потянуло на миллион восемьсот), и коммерческой собственности, с уставным капиталом не более чем на два миллиона рублей.

И это очень мало. Ифрит, что мне нужно будет создать, станет в более высокую стоимость. Одни только лицензии и патенты выйдут в кругленькую сумму. А мне нужны еще офис, склад, полигон, пару лабораторий и мастерская Ифритора. Да. Ифрит будет заниматься изготовлением, разработкой и продажей магических ифритных вещей. Гражданских и военных.

А РосАрма послужит мне отличным трамплином. Конечно, пока я не собирался раскрывать всем, направо и налево, сущность ифриторики. Чтобы победить Пожирателя, я должен быть монополистом в этой области. А объяснить магическую природу предметов смогу как угодно. Мне поверят, ведь научных данных об ифритах у людей этой Параллели нет.

И тут мы возвращаемся к моему статусу отступника. От него нужно избавиться. Как? Убрать Кубанское аномальное Поле с тела империи. Да так, чтобы каждая собака в Великороссии знала, что это сделал Роман Селихов из детей боярских. Тогда император просто не сможет не отреагировать. Не сможет не почествовать меня. Слово императора должно весить много. А герой, избавивший страну от аномалии, достоин милости монарха. Своими действиями, я заставлю его убрать мой статус отступника.

И тут мне и поможет служба в чистильщиках. Я изучу поле, пойму, как оно работает и найду способ его очистить. Тем временем, мой ЗАО Ифрит будет расти. Когда я почти закончил со своей местью, можно ставить более масштабные цели.

— Мой отец, — знакомый голос вырвал меня из раздумий, — Федор Михайлович Зосимов, был достойным дворянином. Его СМО заботилось и защищало своих клиентов качественно, оперативно и всегда удачно.

— Трепло, — хмыкнул я.

В новостях шел новый сюжет. В нем, пухлый мужчина лет тридцати давал интервью на улице. Солнечный осенний день горел позади. Мужчина стоял на фоне шикарного особняка. Одетый в дорогое траурно-черное пальто он чинно смотрел в камеру из-под полуприкрытых век.

Снизу, на него уставились многочисленные микрофоны корреспондентов. Мужчина пригладил короткую, но густую бородку. Поправил светло-русые, всклокоченные ветром волосы.

— И пусть, у нас с ним были некоторые разногласия, — продолжал он, — мы любили друг друга и делали все, чтобы род Зосимовых и весь Новый Крас, да что там Крас, — поднял он широкий подбородок, — вся империя только процветала!

— Арсений Федорович, — раздался за кадром приятный женский голос, — следствие показало, что уважаемые бояре и ваш отец, погибли в результате нападения одержимости, которую они сами и доставили в имение господина Добронравова. Вы можете как-то это прокомментировать?

— Друг отца, Александр Добронравов, — как-то нехотя проговорил сын Зосимова, — проводил какие-то эксперименты с одержимостями. Видимо, хотел показать результаты друзьям. А среди его друзей был мой отец.

— Но Господин, имперские законы запрещают перемещать одержимости с полей, тем более одержимую военную технику в черту города. А в имении Добронравовых найдены фрагменты именно такой одержимости.

— Это вопросы к Добронравову, — неприязненно скривил губы Арсений, не ко мне, — проявите уважение к памяти моего отца, — он зло посмотрел за кадр, — иначе я вынужден буду принудить вас к этому, госпожа…

— Вера Малинина. Из детей боярских.

— Госпожа Малинина. Но могу сказать, — он нахмурился, — что считаю случившееся преступлением. Я не верю, что смерть отца произошла по несчастливой случайности. И убежден в том, что это был чей-то злой умысел. Сейчас я и мои люди ведем параллельное органом расследование. И уверяю вас, виновный будет наказан.

Корреспонденты тут же оживились, загомонили, стали осыпать Зосимова младшего вопросами. В этот момент сюжет прекратился.

— Вот так, — начал диктор, — храбрый наследник рода начинает свое расследование. А мы можем только поддержать его пламенное желание мести, если же он, конечно, окажется прав в своих выводах. А я напоминаю, что в связи со смертью уважаемых господ в Новом Красе объявлен всеобщий траур. Имперские Флаги приспущены, развлекательные программы