Душа ифрита

Часть 1. Пролог

— Спустя год после описываемых событий —

Я уже довольно долго смотрю на пыльную поверхность зеркала, в которой отражается мой силуэт. Почему-то именно сейчас вспоминается одна старая песня из давно забытого детства. В ней говорилось, что если ты хочешь изменить мир вокруг себя, то начни с человека, смотрящего на тебя с зеркала. Такой вот смысл.

Ухватившись за случайно возникшее воспоминание, пытаюсь внимательно рассмотреть себя в зеркальной поверхности, как если бы это был другой человек. Сосредоточься. Представь, что это случайный незнакомец. Что бы ты хотела изменить в нем?

Взгляд, словно по привычке, зацепляется за мышцы. У девушки, смотрящей на меня, слишком сильные руки и ноги. Эти грубые линии, очерчивающие фигуру, как бельмо на глазу. Даже при беглом поверхностном осмотре складывается ощущение, будто ее тело слепили из разных частей, как неправильно подобранный друг к другу пазл. Но, несмотря на все эти мышцы, талия девушки кажется слишком тонкой. Верно, просто я сильно похудела за последний год. Похудела… Раньше на подобное уделялось столько времени и сил, а сейчас я просто хочу вернуть все обратно.

Позволяю своему взгляду зацепиться за следующий недостаток в отражении. Шрамы. Хочу убрать их раз и навсегда, просто забыть об их существовании. Они везде: длинные белые полоски и большие красные рубцы испещряют кожу. Порой мне кажется, что мое тело — это просто холст, на котором еще осталось место для нового узора. Я пробовала скрыть эти линии загаром, по многу времени проводя на солнце, но они все равно видны. И я точно знаю, что их уже ничем не вывести. Это будет уродовать меня всю оставшуюся жизнь… Хоть Вик и утверждает, будто шрамы показывают то, как сильно ты старался, но я не думаю, что он понимает меня в полной мере.

От шрамов взгляд перебегает чуть выше, к кончикам волос. Мои каштановые пряди, спускающиеся чуть ниже лопаток, теперь совсем блеклые и безжизненные. Поначалу я пыталась следить за своей внешностью, но, спустя пару месяцев, поняла всю тщетность этих попыток. На тренировках все мои старания втаптывались в грязь. Волосы часто цеплялись за что-то и приходилось их обрезать. Перспективы у девушек тут не очень радужные: смириться, либо отстричь их ко всем чертям. Многие предпочитают второй, более действенный способ решения проблемы. А я просто не могу расстаться со своими волосами. Мне кажется, что это последняя крупица женской натуры, которую мне с трудом удалось сохранить. С ними я все еще чувствую себя той девушкой, какой была раньше.

Вик сказал однажды, что ему нравятся длинные волосы. Помню, как в тот день я окончательно отчаялась, и уже занесла руку с ножницами над волосами, чтобы распрощаться с ними раз и навсегда, как вдруг появился он. Парень мягко опустил мою руку и, не говоря ни слова, аккуратно забрал ножницы из дрожащих пальцев. Полагаю, он догадывался, почему я захотела так поступить.

И только глаза, отражающиеся в зеркале, остались прежними. Наверное, они и были тем единственным, что всегда отличало меня от остальных. В детстве я ненавидела свою гетерохромию. При знакомстве люди первым делом рассматривали мои глаза: правый — насыщенно серого цвета, и левый — янтарно-зеленого с небольшими карими вкраплениями. В те времена разный цвет глаз был поводом для постоянных насмешек со стороны сверстников. Но, кто бы что ни говорил, это вовсе не означает, что я видела этот мир по-иному. Нет, он был точно таким же, со своими красками и оттенками. Так что внутри, пожалуй, я была точно такой же, как и все.

Вик говорит, что все эти внешние несовершенства не важны, что мы по-прежнему остаемся теми, кем были раньше. Он вообще много чего говорит, чем порой и надоедает всем вокруг. Возможно, он просто не замечает, как все начинают разбегаться в разные стороны, стоит ему завести очередную нравоучительную проповедь. У меня больше нет сил принимать философию Вика с необходимой толикой оптимизма. Даже сейчас, когда я отвожу взгляд от своего несуразного отражения в зеркале, его «мы те — кто мы есть и кем всегда были» не внушает особой надежды. У меня уже вряд ли получится снова стать той красивой жизнерадостной девушкой, какой я была до войны. И остается лишь ответить на главный вопрос. Ради чего я все это потеряла?

Глава 1

— Эй, Эл! — всегда мягкий, едва слышный мужской тембр сорвался от резкого крика еще в самом начале фразы. Он не привык повышать голос.

Я быстро повернула голову навстречу голосу, и от этого движения волосы разметались по ветру, открывая лицо. В глаза сразу ударило яркое солнце, на мгновение пришлось зажмуриться. А затем я побежала дальше. Ноги быстро перепрыгивали с одной кочки на другую. Трава была настолько густой и высокой, что все неровности земли скрывались от глаз. Оставалось лишь верить в то, что рядом нет какой-нибудь ямки или кочки. Всего на секунду я позволила себе прикрыть глаза, наслаждаясь шелестом молодой травы, сминаемой моими кроссовками.

Человек, позвавший меня, больше не кричал. Один раз повысить голос для него казалось более чем достаточным. Не добежав до парня несколько шагов, я сразу же рухнула на большой вязаный плед, расстеленный прямо у его ног.

— Что ты опять натворила?

Парень спросил с явным недоверием, уже знал, что есть какой-то подвох. Теперь он просто пытался прикинуть, насколько серьезно я провинилась. Его сосредоточенное лицо было похоже на лицо человека, решающего ложную математическую задачу. Именно это выражение вызвало во мне волну смеха. Парень раздраженно вздохнул и отвернулся. Он понимал, что если я уж начала смеяться, то от меня не дождешься ни слова в течение следующих десяти минут.

Вскоре, следом за мной, прибежала девушка. Она остановилась рядом и согнулась пополам, пытаясь отдышаться. Неудивительно, что пробежка вымотала ее. Тонкая кукольная фигура девушки не была создана для длительных физических нагрузок.

— Маша, ты в порядке? — парень положил ладонь ей на плечо.

— Это все Эл…

Ее миниатюрный указательный пальчик был направлен на меня, со смехом перекатывающуюся по пледу. Парень посмотрел на девушку, на меня, а затем снова вздохнул.

— Мы же просто хотели прогуляться вдоль реки, — продолжила Маша, когда отдышалась. — Там оказался мост, а по ту строну деревня. Ну и угадай что было дальше?

Парень посмотрел на меня и приподнял брови. От этого стало еще смешнее.

— Огромное, чтоб его,