Во внутреннем дворике у ворот их ждала испуганная ключница, чуть поодаль стояла ее дочь горничная, растерянно оглядывающая превратившийся в пепел розарий.

— Вот дитя, почтовый ворон принес записку, — старая ключница торопливо протянула свиток всаднице.

Ведьма спешилась, взяла записку из чуть подрагивающих рук обеспокоенной женщины. Читать та не умела, и рассчитывала, что Самайла сообщит о содержании. Девушка прочитала сначала бегло, потом внимательно, и, словно не поверив, прочла в третий раз.

— Что там? — нетерпеливо выдал Шаглав.

— Соберите всех во внутреннем дворе, — распорядилась ведьма не своим голосом. — Я объяснюсь со всеми сразу.

Вскоре все слуги и стража столпились во внутреннем дворике, растерянные люди смотрели на свою донну с надеждой, с верой, что ее магия сможет защитить их в случае опасности. Самайла была в не меньшем, если не большем смятении. Прокашлявшись, она скосила взгляд на записку и нехотя произнесла:

— Послание от коменданта центральных крепостей, впрочем, его, мага соленых вод уже сместили с должности. Положение в мире теперь такого, что всех магических сущностей призывают истреблять и истребляют.

— Но это невозможно, донна! Магам то противостоять! — встрял главный конюх.

— Маг соленых вод, сказал, что накрыло. И порекомендовал мне прочесть «Трактат

о мироустройстве» чернокнижника Ки, пятую главу. Но я и так помню, о чем она — демоны, населившие этот мир магами и людьми, решили дать более слабой расе возможность раз в тысячу лет расквитаться с неугодными магами, раз в тысячу лет одинокая луна приближается к планете максимально близко, тень ее плывущая с юго-запада накрывает материк на месяц, и тогда исчезает всякая магия.

— Помню, бабка мне рассказывала, а ей ее бабка, — заметила ключница. — Было такое

дело. Все колдуны, да ведьмаки тогда по домам запирались, да по углам прятались.

Только доставали неугодных то, находили на них управу. Ну а потом все как и прежде то шло. Вы то всем угодна, донна, нам не стоит и трепыхаться. Запрем двери и отсидимся в нашей то глуши.

— Да, так всегда было. Месяц суда… Возможность на равных поквитаться с несправедливым хозяином, жестоким начальником или нерадивым градоправителем. Но сейчас не та ситуация, донья. Кто-то помнил, что время подходит, кто-то заранее подготовился, уточнил способ, коим можно лишить мага жизни вне месяца суда. Начал загодя гонения, смещения с должностей, уничтожения слабых магов. Нас хотят полностью истребить, всех, не только неугодных. Тень идет, будет здесь уже скоро, в городах бои, маги перебили почти всех горожан. Северные части Великого Ургу тоже перебили людей, что будет, когда магия закончится и в этих землях, не знаю. Может количество убитых ожесточит человеческие сердца, а может испугает. Комендант советует мне бежать на север, переждать этот месяц в диких землях, что я и сделаю. Что же до вас… Вы служили ведьме, вас могут осудить. Если хотите можете все же остаться в поместье, если нет берите любых лошадей кроме Огненного, запасов еды сколько нужно и отправляйтесь в город. В идеале пережидайте бунты в монастырях, они принимают только людей, но все же нейтральны, по окончании, кто бы ни победил, вас не обвинят, что вы были на стороне врага, — ведьма выдохнула и обратилась к ключнице.

— Помогите мне собраться, донья.

Ключница засеменила за хозяйкой, внушая ей свою «гениальную» идею переодеться

простолюдинкой, надеть серенькое платьишко ее дочери. План был неплохой, простая девушка привлекает к себе меньше ненужного внимания, чем знатная донна, но все же Самайла не смогла переселить себя и надеть наряд низкого сословья. Главный конюх, помог закрепить седельные сумки, поворчал насчет мужского седа и бесстыдной посадки, от души поцеловал Огненного и пожелал удачи. Ведьма, впрочем, до конца не поняла, ей это было адресовано или коню. За воротами уже ждал Шаглав, его седельные сумки также были собраны.

— В монастырь собрались, доне? — Самайла с усмешкой направила мерина в направлении кобылы начальника стражи.

— Нет, пока в город. По дороге обдумаю, что же теперь делать, — доне одернул кобылу, «окрысившуюся» на Огненного.

— Нам нельзя в город, Шаглав. Судя по посланию коменданта там намного опаснее, чем в поместье.

— Вам, донна Самайла. Поэтому Вы и едете в северные земли.

— Вы не поедете со мной? — девушка растерялась.

— Нет.

— Теперь, когда моя магия вот-вот исчезнет, и меня и в самом деле нужно будет защищать, Вы «бежите с корабля»? — попыталась пристыдить мужчину ведьма.

— Вы служите демону десятого порядка. Вы защищены как никто в мире, сами же говорили. Его магия не исчезнет, он сам есть магия.

— Тогда почему Вы не едете со мной, доне? Боитесь? Не хотите кочевать по северным землям? Больше не видите в своей должности перспектив?

— Не хочу сопровождать убийцу.

— Что? — опешила донна Самайла. — Вы про ту деревню? Это была справедливая месть!

— Справедливая? Сжечь пару сотен людей без суда?

— Пара сотен обвинила без суда ни в чем неповинную добрую девочку!

— Не думаю, что Мирийка бы хотела, чтобы ее погибель привела к такому повороту событий. Спорить можно бесконечно, донна. Но каждый останется при своем мнении.

— Идет кто-то, — ведьма была настолько ошарашена, что даже не сосредоточилась на считывании ауры, или магия уже слабела.

Кусты шелохнулись, и на всадников выскочила девочка, что недавно прибегала в поместье сообщить о Мирийке. На лице ребенка застыла маска ужаса, видимо она добралась-таки до своей деревни, шокированная увиденным, она похоже плохо осознавала где она и кто перед ней.

— Эй, маленькая донья, — Шаглав спешился, подобрался к ней поближе, — ты совсем одна осталась. Пойдем, отведу тебя в поместье, может кто из доньий позаботится о тебе.

Девочка как дикий зверек метнулась было к кустам, но доне мягко схватил ее за руку, повел за собой.

— Там все… — прошептала девочка.

— Да, дитя. Их убила ведьма.

— Мирийка? — шокировано прошептал ребенок.

— Нет, Мирийка был доброй, светлой девушкой, — Шаглав стер слезы с грязного личика девочки. — Убила их другая, злая и надменная.

Мужчина повел ребенка в поместье взяв кобылу под уздцы:

— Поезжайте в дикие земли, донна, пока тень не настигла Вас.

— Шаглав, — окрикнула