своего места, – здесь один сплошной маразм! Но не надо пугать девочку, она все-таки новенькая.

– Я вовсе не напугана, и я вовсе не девочка.

– Как, говоришь, тебя зовут? – Рейн бросил недокуренную сигарету в фонтан.

– Думаю, стоит спросить у Алтеи, кто-то должен был услышать мое имя, – Лорена вдруг почувствовала, что вот-вот заплачет.

Тогда она резко развернулась и быстрым шагом направилась назад в свою комнату. Она старалась как можно глубже дышать, чтобы не разрыдаться в общественном пространстве. Но, как только она захлопнула дверь своей комнаты, слезы с надрывным плачем вырвались наружу. На секунду Лорена запереживала, что разбудит Мариэллу. Но та довольно крепко спала для мнительного человека.

Ближе к полудню Лорена привела себя в порядок, надела платье и заплела волосы. За завтраком Мариэлла рассказывала о своих недавно приобретенных фобиях. На что Лорена просто кивала, не особо вдаваясь в подробности сказанного.

После чего всех пригласили на утреннюю группу радости.

Лорена дождалась, когда все места на стульях, расставленных по кругу, будут заняты. И единственным свободным местом оказался стул с неловко нарисованной звездой. Лорена представила себе, как в какой-то школе, возможно, в ее родном городе, ученики начальных классов из жалости и, преисполненные гордостью за свой поступок, раскрашивают предметы мебели неизвестным несчастным людям с искареженным восприятием мира.

Рядом с Лореной сидел Рейн, за ним Алтея. На тот момент пациентов в призонарии было около двадцати. Все присутствующие молчали. Создавалось ощущение, что они нарочно делают вид, что не знакомы. Лорена пока не понимала правил игры, но все же зачатки любопытства всегда имелись в ее запасе.

Вскоре в комнате появилась женщина в красном плаще, расписанном улыбками, будто выдранными из самых ужасных шаржей начинающих художников.

– Для новеньких представлюсь, я – доктор Радуга. И сегодня мы начнем с того, что каждый вспомнит самый радостный момент вчерашнего дня.

Кажется, никто, кроме Лорены, не обратил внимания на появление доктора.

– Мариэлла, может, ты сегодня начнешь? – почти утвердительно сказала доктор.

– Э-э, я радостно съела эклеры вчера. Я люблю эклеры. Еще я рада, что вчера у меня появилась новая соседка. Ее зовут Лорена.

– Прекрасно, Мариэлла, я попрошу сделать тебе еще эклеров. Кто еще хочет высказаться? Карл?

Немолодой мужчина, одетый в пиджак, напоминающий те, что носили представители викторианской эпохи, поднял голову.

– Я снова пересчитал всю свою коллекцию монет. Но лучше мне не стало. Хотя раньше это всегда меня успокаивало. А теперь… даже не знаю, что делать.

– Ты должен стараться и пересчитывать свои монеты пока не почувствуешь счастье, – сказала доктор Радуга, – возможно, ты слишком быстро их считаешь. Рейн, теперь я хочу услышать о твоих подвижках?

– Интересная вещь, – Рейн наклонился вперед, – вы заведомо знаете, что я скажу что-то негативное. Потом отправите меня в комнату наказаний. Ведь мы все здесь играем по одним правилам. Так что сегодня я буду радоваться тому, что не даю повод придумать мне наказание.

– Чудесная новость, Рейн, – похлопала доктор, – но ты наверняка знаешь, что тебя все равно накажут за вчерашнюю надпись на стене. Так что можешь отправляться в комнату для наказаний сразу после сеанса. А пока мы послушаем гимн радости!

Доктор Радуга вынесла портативный магнитофон в центр круга и из колонок раздалась задорная музыка, и вскоре вступил низкий бас:

– Кто радуется каждый день?

Радуется заяц и олень,

Радуется дерево и пень,

Радуются все, кому не лень,

Может даже рыба и тюлень….

«Что за абсурд?», – промелькнуло в голове у Лорены.

Может, эта комичная песенка должна была вызвать приступы смеха? И все так и задумано? Но тогда отчего все сидят с такими похоронными лицами?

***

На следующий день медсестра зашла в комнату Лорены и объявила, что перед завтраком девушку ждут водные процедуры.

От уличного бассейна с подогревом шел пар. Опустившись в теплую воду, Лорена почувствовала, что каждая клеточка ее тела отдает тяжесть, которая годами скапливалась, не оставляя свободного пространства. И эти процедуры стали бы совсем прекрасными, если бы над головой в десятый раз не проигрывали гимн радости. Тем временем две сестры, наблюдающие за пациентами, танцевали почти у самой кромки бассейна в огромных ластах и клоунских носах.

Лорена закрыла глаза и постаралась сфокусироваться на своем теле. Можно было бы вспомнить момент своей жизни, где она была по-настоящему счастлива. Но ничего не приходило в голову. Только страдания и несправедливость. Как будто она все время не о том мечтала, шла не к той цели. Вообразила, что ей нужно то же, что и всем остальным, добилась этого и что теперь?

Потом был завтрак и снова прекрасный кофе, после чего Лорена решила прилечь. Прервав почти блаженную негу, в комнате показалась доктор Солнце:

– Ну, как ты сегодня, Лорена?

– Не знаю, – прислушиваясь к себе, ответила девушка.

– У меня есть для тебя отличные новости. Сегодня пришла заявка на посещение. К тебе приедет твой жених!

– Зачем?

– У нас поощряются посещения! Тем более от людей, которые тебя любят!

– Я не думаю, что это про Дирка.

– Это в тебе говорит болезнь. Поверь, любовь самое прекрасное и исцеляющее чувство! Просто почувствуй, что кому-то ты не безразлична. Питайся этой энергией!

– Питаться энергией? Как вампир? Если вы все еще говорите про Дирка, то в таком случае, рядом с ним я умру от голода.

– Вот увидишь, все наладится! Просто думай о хорошем!

С этими словами доктор Солнце вышла из комнаты.

Лорена выдохнула. И вдруг слезы потекли по ее щекам. Казалось, она плакала целую вечность. О несчастной любви и о своей испорченной жизни. О том, что никогда не сможет стать счастливой. Никогда не сможет выйти из этого проклятого театра абсурда!

Потом она уснула. И проснулась только ранним утром.

Поймав свое отражение в зеркале, она, как всегда, увидела лицо, опухшее от слез, растрепанные волосы, вчерашнее платье. Тем не менее, в таком виде она и направилась в оранжерею.

К счастью, здесь никого не было. Лорена присела на край скамейки и стала наблюдать за водой в фонтане.

Но быть в одиночестве ей пришлось недолго. Вскоре она почувствовала запах табачного дыма. Обернувшись, увидела Рейна, который стоял позади нее. Он пальцами затушил сигарету.

Он стоял, как будто не замечая Лорены.

– Ты пишешь стихи, да? – нарушая неловкое молчание спросила девушка.

– Может да, а может и нет.

Море в тени океана,

Где время похищает истину.

Лестница в небо

По предзаказу

Попробуй луну поймать камерой.

Там листья не желтеют,

Потому что нет пламени

Можно потрогать рукам и тщеславие

– Значит, все-таки пишешь, – констатировала Лорена, – но