меня расслабиться Ирина. Звенит колокольчик, подруга входит с голливудской улыбкой и прямой спиной. Сейчас время — обед. Основной поток посетителей у нас ранним утром, когда люди спешат на работу, поэтому в особенно тихие дни днём я часами могу бездельничать и принимать гостей.

Алевтина разрешает без фанатизма пить кофе и угощать друзей. По крайней мере мне — точно. Потому что у меня этих самых друзей почти нет, в отличие от Кати.

— Привет! — я улыбаюсь неожиданной гостье, она кивает мне в ответ.

Ирина чуть выше и крупнее меня, фигуристей. Сегодня на ней облегающее красное платье, чёрные туфли на высоком каблуке, того же цвета лакированная мини-сумка. Длинные чёрные волосы идеально прямые и блестят. За несколько метров от неё я чувствую запах розовых духов. Как она сама говорит — её лицо произведение искусства от одного из лучших хирургов. Прямой нос, но слегка крупноватый даже после пластики. Миндалевидные карие глаза. Большие губы в красной помаде. Идеальные чёрные брови. Острые скулы. В нескольких местах ботокс. Наращённые густые ресницы. Длинные ярко-красные ногти заострённые на концах. Она называет себя хищницей, и тут нечего возразить. Полная моя противоположность.

— Как дела, солнце? — подходит к стойке, стучит по ней ногтями, заглядывает мне в лицо. Так, будто пытается что-то на нём обнаружить. — Опять без косметики? — усмехается.

— Ну да.

Почему-то она уверена, что не красится для женщины — преступление.

Мирон на это говорит не слушать её, потому что он любит меня любой.

Я и не слушаю.

Может быть, если бы у меня была возможность покупать косметику, я бы к этому времени любила макияж и умела им пользоваться, но сейчас когда даже губы крашу чувствую себя неловко. Будто на других это смотрится хорошо, а на мне — как на мартышке, которая украла помаду из чужой сумочки. Будто все поймут, что я не умею это делать. Что пытаюсь казаться красивее, казаться кем-то другим.

В общем, не умею, не хочу и не вижу смысла. И объяснять это Ирине — тоже не вижу смысла. Я её обожаю, и она меня, но в некоторых вещах мы слишком уж разные и никогда друг друга не поймём.

Я рассказываю ей про сменщицу.

— Да, солнце, подвела она тебя. И ты как обычно здесь до шести?

— Ну да, — вздыхаю. — Только не думаю, что она специально. Вдруг случилось что? Может к ней домой зайти?

Ирина смеётся.

— Да всё нормально. Перепила вчера небось и спит без задних ног. Вечером объявится. А, может, уже очухалась, но стыдно появляться здесь? Мне, знаешь, — она усмехается, — Мироша рассказал про тот инцидент.

Я тут же вспыхиваю. Когда он успел?

— Он мне серёжку помогал вдеть в ухо, — тянет она и указывает на слегка припухшую, красную мочку. — Но он такой грубый… Больше не буду просить.

— Я скажу ему, чтобы был осторожен, — улыбаюсь я в ответ, в этот момент думая совсем о другом.

Ирина почему-то смеётся. А затем успокаивается резко, просит кофе и, чмокнув меня в щёку, уходит, покачивая бёдрами.

Я смотрю на её круглую попу. Не помню, она рассказывала, правда, но я забыла, это импланты или всё же своё? Взгляд упирается туда машинально. В тот же миг меня начинает мутить. Да так сильно, что едва добегаю до туалета.

Запах её духов такой резкий.

Но раньше мне так не казалось…

Выхожу в зал, очень надеясь, что за это время никто не успел ничего украсть. У стойки меня ждёт новый сюрприз — там стоит Алевтина, хозяйка кафе.

— Сколько раз говорила — лучше закрыться уж, если надолго уходишь туда.

— Я ненадолго…

Слово за слово, и пока дохожу до кофемашины, успеваю рассказать про своё странное самочувствие.

— Тест делала? — буднично спрашивает Алевтина.

Я моргаю ресницами, как последняя дура.

— Тест?

Мы ведь предохраняемся с Мироном. Рано ещё для детей. Умом я это понимаю, но улыбку скрыть не могу.

— Вот молодёжь… — вздыхает Алевтина. — Ладно, иди за тестом в соседнюю аптеку. Я тут пока проветрю. Даже мне дышать невозможно после Иринки твоей.

Глава 6

Я покупаю хороший тест, чтобы не сомневаться чуть что. Нет, конечно в любом случае, если будет две полоски, я сразу же запишусь на приём к врачу. Но всё же… Хочется, чтобы было меньше шансов на то, что я обнадёжусь, а потом разочаруюсь.

Знаю, как это глупо.

Мне всего лишь восемнадцать лет. Мирон старше, ему двадцать шесть, но тоже не готов ещё пока становиться отцом. Нужно думать об учёбе, но при мысли, что я могу стать мамой так поёт душа, так тепло и хорошо становится…

Наверное, это всё из-за того, что у меня не было нормальной семьи, любви, тепла. Всю сознательную жизнь не было. А тут вот — в один миг появился любящий муж и перспектива маленького чуда под сердцем.

Но ладно, не буду думать об этом, пока не сделаю тест. А то ещё до кофейни не дошла, а уже себя накрутила.

Возвращаюсь, Алевтина кивает и жестом указывает на дверь уборной. Мол, не будем тянуть интригу. Мне очень страшно. Сердце колотится быстро-быстро, пальцы холодеют. В мыслях мечется — что если то, что если это?

И так по кругу, пока я не дождалась истечения семи минут и не взглянула на индикатор.

Глазам не верю! Две полоски…

Я выхожу к Алевтине ошарашенная. По моим глазам она всё понимает.

— Можно поздравлять или.?

— Не знаю, будет ли рад Мирон, — делюсь своим главным переживанием.

— Если любит тебя, то будет, конечно. Да чего тебе переживать, Стеша? У вас деньги есть. Ты молоденькая, да, но так даже лучше. У малыша будет молодая мама. И не много ты потеряешь, опять же, когда деньги есть можно и с учёбой совмещать и вообще. Было бы желание, дорогая.

Я улыбаюсь в ответ.

Это очень нужные мне слова сейчас.

Алевтина подходит, собирается меня обнять, но я вновь кидаюсь к уборной. Тошнит, ужасно тошнит… Запах не выветрился.

— Вы с Катей прямо полны сюрпризов сегодня, — вздыхает Алевтина, сварив себе кофе и устроившись за столиком. — Ну что с вами делать? Иди.

— Куда?

— Домой, куда же ещё? Ты такая бледнющая — последних клиентов распугаешь. Я все свои дела уже уладила. Буду ждать звонка от Кати. Если что — заеду к ней вечером.

— Значит, никаких новостей?

— Пока нет, но думаю переживать не стоит.

Я киваю. Но не очень уверенно. Алевтина это замечает и добавляет:

— Тебе особенно не