Павел развернул меня лицом к себе. В руках у него были невесть откуда взявшиеся влажные салфетки, подозрительно похожие на мои. Он проследил за моим взглядом и серьёзно кивнул, ничуть не смутившись. — Да, взял из твоей сумки. Знаю же, что ты всегда с собой носишь.

Краткая вспышка раздражения помешала решительно запротестовать, когда Павел начал одной рукой оттирать пятна с моего свитера влажной салфеткой, а другой натягивал ткань, взявшись за край одежды.

Дикость какая-то. Он в своём уме вообще? Ну мало ли, всё же смерть ребёнка…

Резко затошнило, и я задышала чаще, вновь покрывшись ледяным потом и ощущая, как по телу бегут противные и до ужаса колючие мурашки.

— Плохо? — Павел перестал чистить свитер, подхватил меня под руки и почти силой усадил на унитаз. — Сядь. Может, скорую вызвать?

— Не надо. — Я вздохнула. Тошнота постепенно унималась. — Лучше просто выйди и закрой дверь.

— Нет, Динь. — Павел сел рядом на корточки и заглянул мне в глаза, словно пытаясь что-то в них прочесть. — Я тебя не оставлю. А если ты в обморок упадёшь? Не нужно так рисковать. Ты же беременна, правильно я понимаю?

Я не могла ответить «нет», просто не могла. Плевать, пусть бывший муж узнает о моей беременности, это лучше, чем соврать, отрицая то, что являлось для меня божьим чудом.

— Да.

Он выдохнул, и я недоуменно моргнула, не понимая, действительно ли вижу то, что вижу, или мне кажется?

Лицо Павла на мгновение преобразилось, словно осветившись каким-то внутренним добрым светом. Его губ коснулась улыбка, мимолётная и тихая, как касание крыльев бабочки, глаза на секунду вспыхнули радостью. Он действительно будто бы был рад за меня. Искренне, по-настоящему, как если бы я до сих пор была ему не чужим человеком, а его родной Динь, его маленькой феей, его ангелом-хранителем. А он — моим.

— Какой срок? — спросил Павел тихо, почти прошептал, и голос показался мне полным благоговения.

Нет, ерунда, не может быть такого. Это всё моя неуёмная фантазия. А может, и подсознательное желание того, чтобы бывший муж хотя бы желал мне счастья. В конце концов, я же ему желаю, почему бы и Павлу не ответить взаимностью?

— Я пока не знаю, сейчас же только третье января, негде делать УЗИ. Клиника, в которой я наблюдаюсь, открывается пятого числа, схожу и выясню.

Понятия не имею, почему я настолько многословно ответила, можно было просто сказать: «Не знаю», и всё. Но беременность — это, пожалуй, единственное, о чём я была способна сейчас разговаривать, потому что только она меня и волновала.

— Ты по-прежнему у Ирины Сергеевны? — назвал Павел имя моего врача, вместе с которой мы пытались зачать последние три года нашего брака, до этого я была перебежчиком, искала нормального гинеколога. Только у Ирины Сергеевны получилось справиться со всеми моими проблемами, но перед изменой и уходом мужа даже она оказалась бессильна. Поэтому…

— Нет, не у неё.

Это было не совсем правдой — Ирина Сергеевна Верховская по-прежнему наблюдала меня, но дистанционно. На приёмы же я ходила в клинику, где мне делали ЭКО. К врачу, которому передала меня Верховская, когда стало понятно, что естественным путём забеременеть не получится. И она же сделала всё, чтобы я получила возможность провести ЭКО бесплатно хотя бы частично.

Павел явно удивился. Ещё бы, он же знал, как я дорожила Ириной Сергеевной. Открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но я его перебила.

— Пойдём. Мне уже лучше. Не стоит занимать туалет так долго, он может кому-нибудь понадобиться.

Павел кивнул и встал с корточек, подал мне руку. Я её проигнорировала, поднявшись сама, и проследовала к выходу.

Уже за дверью, медленно шагая к нашему столику, осознала, что допить чай не смогу. Не после того, как меня им полоскало. Лучше просто воды и домой поскорее, тем более, что наша встреча с Павлом как-то умудрилась выкатиться за рамки формальной, и мне это не нравилось.

— Принесите счёт, — попросила я официантку, садясь за стол. — И стакан воды, пожалуйста.

— Вам посчитать вместе или по отдельности? — поинтересовалась девочка, глядя на Павла с восхищением. Интересно, чем он успел её покорить? Тем, что стащил из моей сумки салфетки?

Ответить «по отдельности» я не успела.

— Вместе, — отрезал Павел, кинув на меня упрямый взгляд. Я не стала спорить, только лишние волнения для организма. Хочет он заплатить мои триста рублей за чай — пусть платит. Не обеднеет.

Пока ждали счёт, молчали. Я цедила воду мелкими глотками, Павел смотрел в окно, на улицу, занесённую снегом. Снегопад продолжался, и прохожие редели, предпочитая отсиживаться по кафешкам. И потом, когда Павел прикладывал к терминалу банковскую карточку и вкладывал в папку чаевые, мы тоже не разговаривали. Но как только официантка ушла, бывший муж неожиданно заявил:

— Я тебя отвезу.

Я вскинула брови.

— Что, прости? — переспросила с недоумением.

— Я тебя отвезу, — с нажимом повторил Павел. Опять на его лице появился тот упрямый взгляд, которым он окинул меня, попросив общий счёт. Я хорошо изучила такую его реакцию за годы брака — обычно она означала, что сопротивляться бесполезно. Но не в этом случае. Последние минуты я просто мечтала скорее отделаться от Павла, и желательно, сделать это до конца жизни, а он предлагает мне ещё с час по пробкам трястись до дома?

— Давай не будем перегибать. Мы встретились, поговорили, ты сказал всё, что планировал. Теперь расходимся, и желательно…

«Больше не видеться» я не договорила.

— Послушай, Динь. — Я поморщилась, в очередной раз услышав это обращение. Понимаю, привычка, но можно же как-то её контролировать? Я же больше не зову его Пашей. Причём даже мысленно. — Я всё понимаю, но просто не могу позволить тебе спуститься в метро. А если ты поскользнёшься и упадёшь? А если тебя кто-нибудь случайно в живот толкнёт, такое же бывает. А если наткнёшься на приставучую пьяную компанию? Я знаю, ты мечтаешь от меня отделаться, но давай будем рассуждать разумно. Безопаснее поехать домой на моей машине.

Рассуждать разумно, значит…

— По статистике автомобильные аварии… — начала я, но вновь не договорила.

— Я хорошо вожу, Динь. Ты же помнишь. Пожалуйста, не упрямься. Тебя это ни к чему не обязывает. Если хочешь, сядь сзади и вообще всю дорогу ни слова мне не говори.

Ладно, чёрт с ним. Действительно проще согласиться, да и прав Павел — мало ли что? Ребёнок мне дороже отчаянного желания поскорее оказаться от бывшего мужа как можно дальше, лучше на разных планетах.

Павел помог надеть куртку, никак не прокомментировав тот