– Это само собой. – Савочкин опять стал строже. – Только сильно с ним не рисуйтесь… Хотя им там сейчас никого не удивишь. И еще: все должно проходить в режиме строжайшей секретности…

– Значит, вот так выглядит наша хваленая строжайшая секретность, – повторил Купец, закидывая сумку за спину. – Скоро суслики начнут сплетничать о том, что мы прибыли.

– Зачем так говоришь, уважаемый? – обиженно спросил казах, глядя в спину Купцу. – У нас от русских давно нет секретов. Вы попросили помочь – мы помогаем.

Демидов, сделав вид, что не услышал сказанного, молча выбрался по приставленному трапу из самолета.

– Погоди, дорогой, – вмешался в разговор Чижиков, – тебя зовут как?

– Командир отряда охраны аэродрома лейтенант Жармухаметов, – отрапортовал тот, вытянувшись по стойке «смирно», и, немного подумав, добавил: – Но можете называть меня по имени – Амир.

– Так вот, Амир, – продолжал Сеня, – наш командир не выспался, поэтому такой сердитый. Не обращай на него внимания…

– Это ничего, – опять заулыбался Амир. – Мы это быстро поправим… Я распорядился, повара барана зарезали, бешбармак приготовили, шурпу, шашлык-машлык… Посидим.

– Нет, Амир, – подхватывая тяжелый «ПКМ», проговорил Петр Круглов, – шашлык-машлык потом будем кушать. Нам сейчас не до этого, ты уж извини.

– Вы скоро, желудки?! – раздался за бортом самолета недовольный крик Демидова. – До ночи, что ли, вас ждать?

Разведчики быстро выгрузились на бетонку и огляделись. Повсюду, насколько хватало взгляда, простиралась унылая желто-серая степь. Ни единого деревца, ни одного кустика. Где-то вдалеке чернели горы, над которыми ослепительно ярко сверкали шапки ледников. Серевшие метрах в ста от самолетной стоянки дома можно было бы принять за нарисованную картинку, если бы не поднимавшийся над ними легкий дымок. На этом аэродроме не было даже самолетов.

– Не удивляйтесь, – проговорил Амир, – аэродром законсервирован еще в середине девяностых. Тогда денег ни на что не хватало. А теперь вот опять понадобился.

– Да уж… – неопределенно протянул Локис. Безлюдность его не пугала и не тяготила. Скорее, наоборот. По личному опыту он хорошо знал, что на таких аэродромах очень удобно устраивать всякие перевалочные базы, в том числе и незаконные.

– Вы не думайте, у нас здесь тихо, – словно угадывая его мысли, сказал казахский пограничник, – до киргизской границы пятнадцать километров по степи. Но чужак не пройдет, заплутается. Только чабаны и знают дорогу.

– А чего это ты про киргизскую границу заговорил? – подозрительно покосился на Амира Демидов.

– Да ничего, – пожал плечами тот. – Просто к слову пришлось…

Десантники в сопровождении своего провожатого шли к тем самым строениям, которые издалека казались нарисованными.

– Просто мы тут так одичали, что любому новому человеку рады, – пояснил он через некоторое время. – Раньше хоть киргизские коллеги в гости заходили. А теперь даже их нет.

– Как это – в гости заходили? – удивился радист группы Саня Ефимов. – Просто так вот брали и заходили?

– Ну да, просто так заходили, – как о самом обыденном сказал Амир. – У нас ведь граница на этом участке чисто условная. Ни застав нормальных, ни контрольно-следовой полосы, ни систем наблюдения. Одно слово – степь…

– Ну, вы, блин, даете… – подражая интонациям известного киношного генерала, проговорил Демидов. – Не служба, а дачный отдых.

Пограничник ничего не ответил. Видимо, ему этот «дачный отдых» порядком надоел, и он готов был променять его на любые, самые трудные, условия службы.

За разговором они дошли до аэродромных строений. Это было несколько кирпичных зданий типовой постройки. По-видимому, давным-давно, когда этот аэродром еще входил в систему Министерства обороны СССР, они считались комфортабельными. Но время и природа не пощадили их. Трехэтажные здания, которые некогда были жилыми домами, смотрели на степь выбитыми оконными проемами, вышка руководителя полетов стояла с облупившейся штукатуркой и заколоченными фанерой окнами-экранами.

Единственным обжитым местом были только вспомогательно-технические помещения аэродрома. Возле них стояла полевая кухня, вокруг суетилось несколько человек, одетых в полувоенную-полугражданскую одежду. Как-то с трудом верилось, что это бойцы регулярных вооруженных частей. От котлов полевой кухни вкусно тянуло жареным и вареным мясом. Молчавший все это время Круглов жадно потянул ноздрями.

– Вот это запахи! – восхищенно проговорил он. – Командир, может, ударим по кишке?

– Я тебе по твоей кишке так ударю, что она месяц ничего принимать не сможет, – зло прошипел Купец. – Ты жрать сюда прилетел?

Круглов смущенно замолчал. С Купцом действительно творилось что-то непонятное. Скорее всего, ему не понравилось, что так называемый режим строжайшей секретности на деле оказался не таким уж и строжайшим.

– Эй, как там тебя, – обратился он к Жармухаметову, – идем-ка пошепчемся.

Офицеры отошли в сторону, а разведчики, опустив на бетонку сумки со снаряжением и оружие, принялись с интересом рассматривать «табор» аэродромной охраны.

– Что встали? – на ломаном русском, но приветливо окликнул их один из «бойцов». – Подходи, кушать будем.

Десантники замялись. Обычно нескромные и даже нагловатые в вопросах, касающихся еды, они вдруг засмущались. И прежде всего потому, что не знали, как отреагирует на это их командир. Локис оглянулся на разговаривающих в стороне Демидова и Жармухаметова. Оба офицера энергично размахивали руками, что-то доказывая друг другу, но о чем они говорят, слышно не было.

– Мы попозже поедим, – неопределенно ответил за всех Владимир. – Передохнем только малость с дороги…

Парень неопределенно пожал плечами, как бы говоря, что это дело хозяйское: не хотите есть – не ешьте.

– У нас, между прочим, даже душ есть, – похвастался он через минуту. – Лейтенант добился, чтобы водопровод починили.

– Да ты пойми, морда твоя косоглазая, – донеслось с того места, где стояли казахский лейтенант и Купец, – у нас времени всего двое суток! Понимаешь? Всего двое! А ты мне про какой-то вечер толкуешь!

– Прости, Алексей. – Голос его собеседника тоже был раздраженным. – Но, по-моему, у тебя остатки ума, которые в спортзале не выбили, ушли в рост! Говорю тебе, что без проводника вы будете плутать до скончания века! А проводник придет только к вечеру! Слушай, зачем ругаемся, а?! Зачем меня косоглазым называешь?

Демидов молчал, но весь его вид не предвещал ничего хорошего.

– Переговоры входят в стадию «А ты кто такой?» – констатировал Чижиков, незаметно подтягивая к себе AUG «Фалширмягер», десантный вариант австрийской штурмовой винтовки «AUG-77». – Как вы полагаете, парни, обойдемся без стрельбы?

– Не дурите, парни, – тихо, но строго предупредил Локис, однако сам при этом зачем-то принялся потихоньку растягивать контровку на своей эсвэдэшке. В отличие от остальных бойцов группы только Локис и Круглов взяли в эту командировку оружие советского образца. Остальные почему-то предпочли остановить свой выбор на иностранных, в частности австрийских, образцах. В какой-то степени понять это решение было несложно. «Фалширмягер» имела калибр немного больше, чем у «калашникова», но при этом была несколько короче. Но самое главное, все без исключения модели «AUG» были оснащены снайперскими прицелами, которые одновременно выполняли роль рукоятки для переноски. Штука удобная, но капризная, требующая постоянного ухода.