— Ничего подобного, — парировала она. — Я пришла к такому заключению сейчас. Будь вы женаты, ваша супруга непременно приняла бы участие в выборе повара для семьи.

— Считаете, что приготовление пищи — исключительно прерогатива женщин?

— Отнюдь, — возразила она. — Хотелось бы, чтобы женщины хоть в этом удерживали пальму первенства, но не секрет, что лучшими поварами во всем мире считаются мужчины.

— Браво, Шейла! Весьма великодушная уступка. И вы правы, я действительно холостяк, — улыбнулся Артур и тоже пригубил из своего бокала. — Сейчас я пишу сценарий и подбираю актеров для фильма, съемки которого начнутся в январе. Кроме того, изучаю материал для документальной ленты, которую буду снимать по заказу правительства. Ко мне постоянно приезжают люди, потому что, когда я работаю, я действительно работаю. Я предпочитаю принимать их у себя дома, а не в ресторанах, где довольно часто…

Он чуть повел головой в ту сторону зала, где сидела Эстер Дэвидсон, пожирая глазами Артура и совершенно игнорируя своего спутника. Заметив, что кино-божество бросило взгляд в ее сторону, она с надеждой улыбнулась, но эта улыбка осталась без ответа. — …довольно часто отвлекают, — закончил Артур.

В его голосе Шейла уловила явное неодобрение в адрес «отвлекальщиц». Но, если верить тому, что рассказывала о Грине Джун, он совсем не прочь провести время с женщиной, которая не откажется после ужина лечь с ним в постель.

— Иногда я могу приехать в три-четыре часа ночи, — продолжал Артур, — и попросить вас подать что-нибудь. Поэтому желательно, чтобы повар жил в моем доме. Вас это условие не смущает?

Грин снова внимательно посмотрел на нее. Шейла нервно откашлялась.

— Отчего же? Я сэкономлю на квартплате.

— А вас не беспокоит, что придется отказаться от полной независимости?

— Но я никого не знаю здесь, — солгала она, и тут же постаралась переменить тему, боясь покраснеть и выдать себя. — Единственное, о чем я должна вас предупредить, так это о том, что едва ли проработаю у вас больше года. — Или больше одной недели, если удастся за это время заполучить сценарий Джун, уточнила она про себя. — Для вас это имеет какое-нибудь значение?

— Меня это вполне устраивает. Простите мою откровенность, но к этому времени мы, возможно, будем уже раздражать друг друга. У меня быстро лопается терпение. — Грин совершенно проигнорировал впечатление, какое произвела на девушку эта неприкрытая грубость. — Считайте, что место ваше, Шейла. Вы все еще хотите его получить?

Она почувствовала внезапный озноб, хотя в ресторане было тепло. Казалось, все ее инстинкты предупреждали: остерегайся, держись от этого человека подальше. В какой-то момент Шейле захотелось встать и убежать из ресторана, не заботясь о том, что подумает Грин. Но тут же перед ее мысленным взором предстала Джун, милая, добрая, едва не плачущая Джун, работа всей жизни которой была нагло присвоена бессовестным Грином.

Она встретилась с выразительным взглядом умных серых глаз, похоже, способных уловить происходившую в ней внутреннюю борьбу.

— Я с удовольствием принимаю предложение работать на вас.

— Хорошо.

Он сделал почти неуловимый жест рукой, и девушка увидела, как высокий стройный мужчина поднялся из-за стоящего в укромном уголке столика и направился к ним.

— Это Николас, — представил его Артур Грин, — мой секретарь. Вы с ним заочно знакомы. Он подробно ответит на все ваши вопросы, касающиеся работы в моем доме, если таковые возникнут. После ужина проследит, чтобы вас отвезли домой. Пожалуйста, заказывайте все, что вам понравится. А меня ждут дела, вынужден вас покинуть. До свидания.

Шейла смотрела, как он шел через зал под перекрестными взглядами всех женщин, находящихся в этот момент в ресторане. А затем увидела кое-что еще. Спустя несколько секунд, после того как Грин исчез в украшенном декоративными растениями вестибюле, за ним последовала женщина в плотно облегающем фигуру черном шелке. Это была охотница за автографами Эстер Дэвидсон.

Остановив такси, Шейла назвала адрес.

— Уголок миллионеров? — уточнил таксист и многозначительно присвистнул, укладывая ее чемоданы в багажник. — Крупно повезло, дорогая?

Девушка перекинула на спину толстую рыжую косу и ответила, подчеркнуто игнорируя намек:

— Я там получила работу.

— Повезло, — уже без иронии откликнулся водитель, поворачивая ключ зажигания.

Повезло… От волнения руки у нее стали холодными и влажными. Надо быть сумасшедшей, чтобы решиться на такой отчаянный шаг. Никакой уверенности в том, что все закончится благополучно, у Шейлы не было. Даже сейчас, уже по дороге в ненавистное логово Артура Грина, ей хотелось все бросить и повернуть назад. И только жалость к бедной Джун, обида за нее придавали силы.

В течение недели, прошедшей со времени ее собеседования с Грином, Шейла размышляла над реальностью осуществления своего замысла. Этот человек с проницательными серыми глазами по многим причинам тревожил ее, но более всего пугал его острый ум.

В конце концов Джун почти разогнала ее страхи и заверила, что все будет хорошо, что Шейла сумеет провернуть дело за месяц, а может, всего за неделю. И тогда обманутая приятельница получит наконец свой киносценарий, а Шейла — ее вечную признательность.

— А если он заподозрит что-то? Если догадается, почему я нанялась к нему?

Джун беспечно пожала плечами.

— Как он может догадаться? Ведь ты же будешь все время на кухне. Грин наверняка много разъезжает, и в его отсутствие ты сможешь подобрать комбинацию к сейфу.

— Но как я смогу это сделать? У меня нет опыта.

Джун улыбнулась в ответ.

— Ты умница, что-нибудь придумаешь. Я уверена, у тебя все прекрасно получится!

Сейчас же, сидя в такси перед воротами в ожидании, пока охранник в униформе выясняет по телефону, действительно ли мистер Грин нанял нового повара, Шейла почувствовала себя одной из первых христианок, которую вот-вот бросят на съедение львам. Она никак не могла успокоиться и избавиться от напряжения.

Наконец ворота открылись, и машина подъехала к роскошному белому особняку, стоящему посреди красивого сада. Усыпанные яркими экзотическими цветами деревья великолепно смотрелись на фоне чистого голубого неба. Шейла невольно залюбовалась окружающей природой. Она перевела взгляд на дом и отметила про себя отсутствие всякой претенциозности в архитектуре, которая тем не менее красноречиво свидетельствовала о состоятельности владельца усадьбы: такая недвижимость стоит немалых денег.

К ее удивлению, дверь открылась сразу, и из дома вышел не какой-нибудь очередной охранник в униформе, а Артур Грин собственной персоной. На нем была белая тенниска и безукоризненно чистые шорты, открывающие длинные загорелые и мускулистые ноги.